кивает и показывает пальцем на горло.
– Да, связки повреждены, но быстро восстанавливаются. Новая терапия… – объясняет женщина, но охотник только делает вид, что слушает её.
– Ко… х… да… – тянет он.
– Нет, нет! Не напрягайтесь, – просит она и присаживается на кровать. – По прогнозам – от пятнадцати часов до суток. Учитывая другие раны…
«Так вот что болит», – понимает Хэш. Каждый вздох отдаётся в груди, он думал, что это из-за препаратов или долгого лежания, оказывается – сломанные рёбра. Охота – дело опасное. Он ведь был на охоте. Пара треснувших костей – пустяк.
Хэш замечает, что медсестра ушла, только тогда, когда пропадает острый запах чистоты. Персонал госпиталя носит его на себе, как знак отличия. Где бы ты их ни встретил.
«Интересно, если бы мы столкнулись в городе…» – думает Хэш, но мысли уже возвращаются ко сну. Сородич пытался обратиться к нему, что-то сказать, но охотник так его и не понял. Смысл остальных видений, если он вообще был, ускользает, да и какая, к чёрту, разница? Впервые за тридцать лет он встретил кого-то похожего на себя.
«Но с чего? Мне никогда не снились… свои», – думает Хэш.
Переворачиваться на бок неприятно, но боль хотя бы окрашивает время спектром цветов. Серовато-тусклая палата кажется филиалом лимба, в котором ничего не происходит. Хэш даже не замечает, как проходит несколько часов. Он не может заснуть, но и бодрствование – пытка.
Приходит другая медсестра. В её руках поднос: безликая еда и стеклянный шприц со снотворным.
– Не… надо… – просит Хэш, показывая на инъекцию. – Уже… не надо.
Говорить всё ещё тяжело, но теперь в хрипе появляется слабый намёк на голос. Охотник вспоминает мир силуэтов и плоские слова.
– Но доктор…
– Я… в порядке… – говорит Хэш и пробует встать. Получается не сразу, во многом из-за повязки на руке, рёбер и мягкого, но настойчивого противодействия медсестры. Но он преодолевает всё. Ноги опускаются на холодный каменный пол. Хэш улыбается.
В конце концов, медсестра даёт ему встать. Охотник медленно описывает круг по палате под пристальным взором строгой женщины, направляется к двери, но тут она непреклонна. На две головы ниже, хрупкая на вид, медсестра встаёт на пути. Меньше всего Хэш хочет тратить время на споры, потому возвращается в постель и соглашается съесть ужин.
– Который… час…
– Половина седьмого.
– Давайте я… съем… – взгляд на поднос. – Всё. А вы… меня отпустите.
– Мар Оумер, доктор…
– Под мою… ответственн…
– Хорошо, – соглашается медсестра, выдержав долгую тяжёлую паузу. – Но вы съедите всё, до последней крошки.
Хэш кивает и принимается за еду. Ложку держать тяжело. Он вспоминает, как совсем недавно советовал Юдей пользоваться другой рукой, и улыбается. Мысли о новом фюрестере на миг застилают образ незнакомца.
«Как она там?»
– Юдей…