вам, – ответил мужчина. – Меня Алексом звать.
– Басурманское имя, – сделал замечание Аполлон.
– Ну, какое есть, – улыбнулся повстанец и подумал: «А твое имя будто нет?» – Мы рады тому, что набрели на вашу деревушку, так как столько слухов ходило вокруг вас. Кто говорил, вы есть. Иные болтали, что не существует ее, ибо великий исход из Серышевска не более чем легенда. А теперь я вижу живое доказательство перед собой.
– Льстивы твои речи, аки мед хмельной, так обопьешься ими, что лихоманка скрутит. Для чего явились сюда?
– Мы разведчики, если уж говорить начистоту. Долго мы наблюдали за вами, изучая издалека быт, долго не решались пойти на контакт. Все не верилось, что за свалкой течет обычная жизнь, но оказывается есть. Короче, через деревню пройдет наш отряд. Как вы на это посмотрите, господин Аполлон? И еще. Путь в город через свалку не покажите?
– Трошки слова твои смыслы замолаживают, но не нелюди мы, подмога будет.
Аполлон задумался, глубоко вдохнул и продолжил:
– Вот только странный люд к нам все забредает. Темный народец. Анчихристы, не анчихристы, иль души заблудшие, не ведаю. Маловерные все. Видать время близко, кончина света вскорости. Всему конец. Но никто из вас в разум не жаждет войти. Скольких я ни наставлял на путь истинный, ни звенела медь речей праведных аж до скрежета зубовного, никто не верит попервоначалу в исход. А был он.
– Почему ж, верим.
– А ведаете ли истоки сего?
– Вы о Перси и Хлои? О том, как юноша обменял любовь на путь Наставника? Знаем, как они расстались. Вот только, что дальше случилось…
– О том и речь моя скорбная, – произнес Аполлон, подняв вверх указательный палец. – А сей сказ прост и поучителен вельми. Раз мы, из града ненавистного ушедши, прошагали весь погост. Во времена оны погост был. Это ж, лета спустя, свалка явилась. И веремя текло быстро, аки вода в реке. Морок и мленье над кладбищем навис, а мы деревню лелеяли. Ведали мы, что Наставник хотел домовины из сырой земли выкопати, богохульник, да морок помешал. Посему решено сор свозить на погост, чтобы родство скрыть. Тако же…
Двое молча вошли к старосте и сели за стол. Кузнец сухо произнес: «Здравствуйте». Гермес лишь растерянно оглядел присутствующих. Харон окинул спокойным взором гостей и продолжил, обращаясь к ним:
– Гермес мне все рассказал. Когда вы хотите перебраться на ту сторону?
– Чем быстрее, тем лучше, – ответил Алекс.
Он сам не понял, с чего вдруг решил, раз Деревня-На-Отшибе находится в изоляции, значит, патриархальность уклада, значит, неспешность и размеренность речей. Здесь просто полный бардак. Закралось ощущение, что каждый живет в собственном мире, не смотря на внешнюю схожесть и единство. Так Гермес суетлив и подобострастен, Аполлон, погруженный в табачный дым, ведет цветастую беседу. «Или просто делает вид? – подумал Алекс. – Он даже не заметил пренебрежительного отношения Харона к старосте. Вошел, даже поклона не сделал, хотя… С чего бы?..»
В вопросе, что задал кузнец, послышался звон металла. Он произнес фразу