встали и направились к Деревне-На-Отшибе, что располагалась чуть ниже. Потянуло прохладой.
Трава в низине, прихваченная морозом, хрустела под ногами. Повстанцы удивились, что тропинка, бегущая от селения, обрывалась, будто жители никогда не покидали деревни – дойдут, потопчутся на месте и повернут обратно. С другого края заметна еще одна дорога, идущая вдоль забора. Но и она пропадала. Странно было видеть пути из деревни никуда не ведущие.
Основная группа осталась, не доходя деревни. Только три человека подошли к первым домам. Слева повстанцы заметили щелястый сарай, явно заброшенный. Справа, на отшибе – каменное сооружение. Возможно, это когда-то был склад, но сейчас трудно определить. Стены сильно испещрены крупными трещинами, большие куски штукатурки валялись повсюду. Повстанцы обошли здание кругом. Окна выбиты. Двери нет, остались петли. Внутри стояла металлическая кровать, кусками кафеля был усыпан пол.
Повстанцы отправились к деревне.
Она будто вымерла. Ни одного человека на улице, хотя только что они видели в бинокль движение. Ясно, жители боятся, но вот из-за дома появился человек. Он осторожно приблизился к трем вооруженным людям.
– Извините, – начал Алекс. – Нам бы хотелось поговорить со старостой, ну, или с кем-то из представителей местных властей, чтобы пройти через туман в город. Меня, кстати, зовут Алекс Траск.
– Гермес, – испугано произнес поселянин.
– Пожалуйста, Гермес, проводите нас.
– Конечно, конечно.
Гермес махнул рукой: «следуйте за мной». Он привел людей к дому старосты, попросил их подождать, а сам буквально взлетел по ступеням крыльца и, хлопнув дверью, исчез внутри.
…
– Господин Аполлон, господин Аполлон, – залепетал Гермес. – Там такое творится, такое!
– Ну! – староста недовольно выдохнул, погрузившись в сизое облако табачного дыма.
– Чужаки, – шепотом произнес Гермес, округлив глаза. – Я думал, а тут… Я знал, что тот, кого нашел Харон на свалке, нам добра не принесет. А что он покинул деревню, так это ничего не значит. За ним шлейф тянулся. Шлейф странностей. Я это почувствовал. Может, тот чужак и не желал причинять беспокойства, не было у него на уме темных мыслей, да только вот… Не хотел, а…
– Паучье вымя! – тихо выругался Аполлон. – Гермес, зело ты много и порно балагуришь, а сие не есть благо. У меня от трескотни твоей рух в башке произошедши. Не можешь ты издоволом свершать, все нахрапом стремишься. Ну-ка, глаголь неспешно.
– Так я и говорю, чужаки пришли. Трое. Стоят у вашего дома. Вас требуют.
– И кто раззвонил обо мне, не ведаешь?
– Не знаю я, – обреченно сказал Гермес.
– А я, кажись, ведаю. – И староста пронзил собеседника взглядом.
Гермес смутился.
Господин Аполлон положил трубку в грязную миску, что-то недовольно забубнил себе под нос и, тяжело встав из-за стола, произнес глухо: «Веди».
…
Они вышли на крыльцо. Перед домом стояли три человека в костюмах