На письменном столе в стеклянном кувшине стояли мои любимые игольчатые астры.
– Валюшка, солнышко моё, слезай. Хватит. Пошли ужинать, умираю хочу есть. Я купила блинчики с грибами.
Она улыбнулась.
– Ты прямо как мой муж. У него вместо «здравствуйте» – «умираю с голоду». Хорошо, что блинчики купила, я как раз ничего не успела приготовить.
Я подумала, что в сценарий явно вкралась ошибка. Это должна быть реплика моей героини, но не Валькиной. Она могла не успеть что угодно – накраситься, почистить зубы, позавтракать, но приготовить еду – нет, это невозможно!
Валька спустилась со стремянки и принялась егозить по комнате. Что-то в её лице меня насторожило, и я забеспокоилась. В последнее время Валька стала горазда на сюрпризы.
– Ну выкладывай, – приступила я без обиняков. – Есть проблемы?
– Нет-нет, всё отлично, – затрясла она головой и принялась внимательно разглядывать люстру. Это мне ещё больше не понравилось.
– Не юли, Валя. Я же вижу – что-то не так. Что ты ещё надумала?
Она уселась в кресло и сложила руки на коленях.
– Можешь меня убить, но я продала их. Нечего этой дряни делать в доме.
– Кого? – похолодела я, решительно ничего не понимая.
– Да их. «Купальщиц» этих треклятых. Чтобы и духу его, подлеца, здесь больше никогда не было.
– То есть как это продала? – вытаращила глаза я.
Но Валька истолковала мою реакцию по-своему.
– Что, жалко стало? Неужели бы вечно хранила эту пакость?
– Да плевать я на них хотела, Валька, бог с тобой! Меня поразило слово «продала». Что это значит? Кому?
– Понятия не имею кому, – поджала она губы.
– Видать, нашёлся дурак. Представляешь, две недели провисели, а вчера купили!
Я потрясённо опустилась на стул.
– Да где провисели-то? Объясни ты толком!
Валька удовлетворённо скрестила на груди руки.
– В галерее, где же ещё? Короче, мы, когда с ремонтом затеялись, стали мебель сдвигать, я их за шкафом и нашла. Хотела на помойку вынести, но тут мне в голову стукнула хорошая мысль. Утром ты на работу ушла, а я порылась в твоём ящике и нашла визитку этого самого Державина, ну, директора галереи, помнишь? Позвонила, так и так, мол. Он говорит – приносите. Я тачку поймала – и к нему. «Сколько она за неё хочет?» – спрашивает. Я ж ему сказала, что это твоя просьба. «Марианна Сергеевна, – говорю, – стоимости этой картины не знает, вот просила с вами посоветоваться». «Публика здесь бывает довольно специфическая, – говорит, – мой вам совет – выставляйте подороже. Чем дороже картина, тем легче продать». Вот тебе и на! Тогда я возьми да брякни: – «Тысяча долларов». Он мне квитанцию и выписал. А вчера позвонил, сказал – продана!
Валька с шумом выдохнула воздух.
Чудны дела твои, Господи! Маковецкого бы точно сейчас хватил кондратий. Тонна баксов два года пылилась за шкафом, а порядочному человеку иной раз порожнюю тару сдавать приходилось, чтоб утром поправить здоровье.