что ты пишешь, куницын сын?
– Это не ваше дело, – сдвинул брови Валентин.
– Может, как раз мое… Ладно, как рассчитываться будешь, Валентин? Машина твоя – рухлядь, квартира есть?
– Нет, жилье я снимаю…
– Что, я тебя должен за язык тянуть? Это не мой профиль, но есть знакомые братки, которые из кого хочешь долг вытрясут. Да еще себе сверху процент за работу. Ты же не хочешь платить сверху?
– Нет.
– Ну, так думай скорей, иначе с ментами делиться придется!
– Я смогу заплатить только из гонорара за книгу.
– Когда она выходит?
– Через год.
– Ты охренел!
– Я ее еще не закончил.
– Нет, ты точно – ботаник! – убежденно сказал Валерий. – Какой нормальный мужик скажет, что заплатит через год? За такой базар в приличной компании могут и в асфальт закатать, – для убедительности Бровко топнул по мостовой. Валентин посмотрел на его огромные кроссовки и вздрогнул.
– Уверяю вас, Валерий, что книга получается очень хорошей, и я смогу заплатить даже проценты за ожидание.
– Проценты?
– Я даже дам вам почитать рукопись!
– Ну, все, я – в шоколаде, – заржал Валерий. – Пою и корчусь!.. Ну, выбирай: ментов звать или братков?
– Обещаю, что вы не прогадаете, – твердо заявил Валентин.
Валерий достал мобильник и набрал номер. Куницын замер, ожидая решения участи.
– Степаныч?.. Это Бровко. Мне тут один архаровец задок разворотил, ты бы подогнал свой эвакуатор… Нет, для него, моя на ходу, даже подушки не сработали, но повозиться придется, – Валерий убрал трубу. – Ну, смотри, ботаник, я верю человеку только один раз. Не разочаруй меня, а то я тебя так огорчу…
2.
…Нет, с повторной женитьбой – это перебор, это уже комедия какая-то, фарс, а он пишет роман, и не просто роман, а не больше не меньше как любовную историю поколения. Нет, надо вернуться назад.
Итак, после того, как выясняется родство жены и любовницы, герой осознает, что мир вновь становится реальным. Но, с другой стороны, его возвращение на твердую почву реальности изменяет самого героя. Он так рад этому, что не может больше быть сумасбродным, отчаянным. И вдруг, это оказывается как раз той чертой, которую ценила в нем любовница. Тогда она бросает героя, потому что ее внутренний мир – это мир близнеца не похожего на талантливую сестру. Или это мир альтернативно талантливого близнеца?
Где-то он это уже встречал, что-то про альтернативно развитых даунов. Это уже какой-то американизм, так недолго впасть в состояние Евгения – что ни слово, то…
Размышления Валентина прервал звонок. Он отложил рукопись и поспешил в прихожую. Вдруг это Таня? – мелькнула шальная мысль. Но за дверью оказался Евгений Большов с неизменной папкой под мышкой. Права поговорка: не поминай черта к ночи…
– Привет, Евгений.
– Здравствуй, Валентин. Не ждал?
– Нет, ты ведь как обычно – без звонка.
– А ты – желчный.
– Хоть не желтушный.
– Может, пригласишь?
– Входи.
– Я