мы должны благодарить за… все, – произнес Эдвин на редкость двусмысленно.
– Я и без благодарности обойдусь.
Что им известно? И как можно было вообще забыть… обо всем. И о том, кто отец Эдвина? А ведь Чарльз действительно забыл. Так, что он знает о Дархардах? Немногое. И это тоже до крайности странно, будто память отказывается удерживать информацию.
Такое возможно?
Вполне, если…
– Менталист. – Чарльз воткнул вилку в полоску прожареного бекона. Готовили в клубе отменно – настолько, что поговаривали, будто многие и числятся-то в нем, исключительно чтобы доступ к местной кухне не утратить. – Ты?
Эдвин молча поднял руки.
– Сдаюсь! А ты поумнел. Правда, не настолько, чтобы не тянуть в рот всякую пакость.
Он щелкнул пальцами, создавая зыбкий полог.
Позер.
Можно было и так, без жестов.
– Память вернуть?
И взгляд холодный, просто вымораживающий взгляд. Но получилось выдержать. И Эдвин скривился:
– Сильнее стал. Поездка определенно пошла тебе на пользу. Так что насчет памяти? Я тебе ее возвращаю, а ты мне рассказываешь, чего ради затеял это представление.
– К-какое? – Кусок встал поперек горла.
– Еще утром ты отказался от награды… а ведь многое мог попросить. Даже ставки делали. Но нет, тебе не нужны ни деньги, ни концессии, ни земли. Ты лишь просишь признать твой брак с некой девицей сомнительного происхождения. А уже спустя пару часов плачешься, что женили тебя едва ли не силой. Как-то… не складывается одно с другим.
– Вот такая я легкомысленная тварь.
– Ты? – Эдвин усмехнулся. – Будь на твоем месте Болдуин или Коллин, я бы еще поверил. Но ты помешан на чести даже больше, чем мой папенька. Нет, тут что-то другое.
– И тебе интересно, что?
– Именно. А теперь…
Прикосновение было холодным.
– Извини, вмешаться я не мог. Это выглядело бы подозрительно. Но кое-что все же сделал.
Холод проникал в голову.
– Что?
– Постарайся расслабиться.
– Это сложно, когда тебе лезут в голову.
– Залезть кому-то в голову не так и просто, особенно если она настолько пуста, – не удержался Эдвин. – Я лишь слегка подтолкнул тебя… ко сну.
И паузы он ставит так, играя.
– Просто чтобы не наговорил лишнего.
Прояснялось. Вот… да, вечер. Не сказать, чтобы людей много, но и пустым клуб остается редко.
Болдуин курит сигары и что-то там рассказывает, оживленно размахивая рукой. Коллин в картах. А вот человек, с которым он играет, Чарльзу не знаком.
Томми, седьмой виконт Дарремский, приветливо машет рукой.
– Только гляньте, кто вернулся! Чарльз, ты загорел, как… не знаю кто!
Свист.
И топот.
– По-моему, это повод! – кричит кто-то смутно знакомый, его Чарльз точно встречал, но не запомнил – стало быть, человек не такой уж важный.
Рассказ.
Его слушали, время от времени перебивая вопросами. А он говорил. О пустыне. И заброшенном городе, в существование