хрустнули.
– Слушай. – В голову Эдди пришла мысль. Не сказать чтобы такая уж гениальная. – А может, ты своих порасспрошаешь, из этих… великосветских? Намекнешь, мол, тяжкою поездка была, невеста обидела, а потом и вовсе преставилась, и теперь тебе срочно нужна баба на утешение. Только такая, чтоб чистая и невинная… чего?!
– Боюсь… – Бертрам слегка покраснел, – у меня нет того количества приятелей. У меня вовсе нет приятелей.
– Это ты зря.
– Извини. Не думал, что понадобятся. Некромантов не любят, а вот…
Он замолчал.
– Чарли? – Догадаться, о чем думает Бертрам, было несложно. Следом пришла мысль, что Милли это не понравится. Милли это совершенно точно не понравится.
– Думаешь… согласится?
Эдди вздохнул:
– Он – да…
А вот сестрица вряд ли.
– Я сам ей расскажу, – тихо произнес Бертрам. – Она умная достойная женщина…
Это оно конечно так, но только когда не собирается отстрелить кому-нибудь башку.
Глава 10. О том, что рано или поздно, но утро случается
Утро.
Ненавижу утро.
Особенно когда вот так, неожиданно. Вчера я засиделась, пусть даже из чистого упрямства. Спать хотелось неимоверно, но я сидела и ждала Чарли.
Сидела.
Ждала.
Ждала и сидела, но потом все-таки заснула; кажется, случилось это далеко за полночь. И вот теперь слышу, как со скрипом раздвигаются шторы, распахивается окно, впуская довольно прохладный воздух, а какая-то сволочь и вовсе сдергивает с меня одеяло.
– Чего надо? – поинтересовалась я, успев зацепиться за край.
– Скоро завтрак, – объявила хмурого вида женщина в темном платье. – Госпожа не любит, когда кто-то опаздывает к завтраку.
В животе заурчало, напомнив, что ужин тут был тоже так себе.
И я зевнула.
Отпустила одеяло и сказала:
– Тогда ладно.
В конце концов, может сегодня, на свежую голову, я и проникнусь – что этим местом, что новоявленною родней.
А Чарльз так и не появился.
Или все-таки… спросить? У кого? У этой, что смотрит на меня как на врага? И не скрывает недовольства.
Ну ничего, я тоже посмотрю.
Вот… в последнее время у меня очень хорошо получается на людей смотреть. И женщина не выдержала, отвела взгляд, а потом и вовсе словно вспомнила про неотложные дела.
– Мэри вам поможет, – сказала она, удаляясь с какой-то вовсе уж непонятной поспешностью.
Да я и сама справлюсь, но…
Дверь закрылась.
И вновь открылась, пропуская девицу того сумрачного вида, который бывает у людей, категорически жизнью недовольных. Причем в большинстве случаев их недовольство не имеет какой-то определенной причины, точнее их тысячи и со временем они имеют обыкновение лишь умножаться.
И вот теперь девица стояла поджав губы, отчего унылое ее лицо стало еще более унылым.
– Можешь идти. – Я все же зевнула, как умею, во всю ширь. Запоздало вспомнились матушкины наставления про зевание в обществе и прикрывание рта рукой. – Покажи только, куда