покуриваем «Космос». Мой отец в этот раз поехать не смог – мама не пустила, посетовав на незаконченные домашние дела. Поэтому и курили смело, и смеялись, по-взрослому шутили с взрослыми охотниками. Саяну же такая поездка не нравится. Во-первых, остался голодным с утра. Во-вторых, кое-кто хотел его погладить – а это уж совсем беспредел! Саян оскалил зубы, приложил уши – не лезь! Но в ответ услышал громкий смех. Это уже переходит все границы! Поэтому, от греха подальше, он засунул морду под моё колено, изредка поглядывая обиженно на меня черными глазами. Я гладил его по голове и успокаивал: «Всё, скоро закончится эта тряска в пыльном кузове, и начнется настоящая охота!»
И вот машина встала. Тихо хлопнули двери. Брат, улыбаясь, просит всех выгружаться. Нас встречает притихший утренний осенний лес. Пьянит свежий воздух, а тихий писк синичек и поползней – лучше любой музыки на свете. Охотники развязывают рюкзаки, раскладывают оружие, подвязывают патронташи, шутят, как обычно, выпрашивая друг у друга то патрон со счастливой пулей, то сто грамм из фляжки, спрятанной у кого-то в нагрудном кармане. Егерь охотхозяйства в старом плаще-дождевике, как у почтальона Печкина, с такими же смешными усами, смачно курит самокрутку, щурясь от дыма, и тихо беседует с братом. Брат подозвал нас с Федей и объяснил егерю, что мы сегодня с ним будем в загоне. Егерь даже не заметил нашей гордости, шутит: «А где я их по лесе шукать буду, как потеряются?» Мы, естественно, возмущаемся в душе, но молчим: егерь Гришка для нас авторитет намного больше всех здесь присутствующих охотников! Он может всё: и волков обложить флажками, и лося на пятнадцать отростков генералу на выстрел выставить, и живёт он с женой вдвоем в лесу на хуторе-кордоне! Мы терпим такие его насмешки – а то ещё закапризничает и откажется взять в загон. По-деловому проводится инструктаж по технике безопасности, в ходе которого (о, гордость!) брат представляет нас как настоящих загонщиков на весь сегодняшний день. Все, в том числе и мы, расписываемся в журнале, и начинается первый загон. Охотники цепочкой уходят на номера, а мы идём за Гришкой занимать свои позиции на загон. Гришка сосредоточен, не разговаривает. Прошли около километра, когда Гришка останавливается и делает первую расстановку…
– Я пойду с дальнего края. Слухайте меня. Идёте недалеко друг от друга и кричите так, чтобы верхушки елок колыхались, и все мыши из загона на номера повыскакивали! Ясно – нет?
– Ясно!
– Тогда ждите моего сигнала. Если собака ваша зверя облает, кричите еще громче, чтобы зверь стороной не пошёл…
Ну что ж: на моего Саяна уже сделана ставка! Это льстило мне. А он, словно слушая егеря, смотрит тому прямо в глаза. Хвостик завернул в полтора кольца, ушки торчком. Чувствуется, что наше волнение передалось и нашей лайке – это волнение начала первого загона на охоте.
Егерь уходит, а мы с Федей нервно перекурили.