align="center">
1
И опять цветами дразнит
Старый выдумщик – январь.
Перевязана боязнью
Неопознанная тварь.
Времена стесали анкер,
С боем сладу нет никак,
И живет знакомый ангел
В ваших ломаных руках.
Он бродил по скалам юга,
Гнезда клеил к высоте,
Но, невежеством поруган,
Промолчал и не взлетел.
В Ялте снег, крапива в Ницце,
Здесь – потеющий огонь,
Из камина лезут лица,
Тает в форточке ладонь.
Жизнь под флером самозванки
Гнется в стуках и звонках.
И уколом – бледный ангел
В ваших ломаных руках.
2
Танцы осени – лживый блеск,
Малахольные взрывы рук,
В них цветет одинокий лес,
В них прилег одинокий луг.
Нарывающе льет свеча
На ладони тяжелый воск.
Я не завтра – почти сейчас
На заклание, на авось.
Шутит в воздухе календарь,
А давно ль ахинею нес?..
Там яичница – божий дар,
Здесь – рассветы из-под колес.
Там не каторжник – мой двойник,
На злаченом гвозде костыль.
Что отвадит меня от них? —
Хлеб из глины и монастырь.
Дождь по клавишам… Чем ты жив,
Мой расплавившийся актер?
Мне сегодня встречать разлив
Вседержителям вперекор.
3
Вот только музыка без полутени страха
Влетает в высохший, как быль, кабриолет
Из освежеванных объятий патриарха —
К сожженью почестей и выращенных лет.
Мой прах раскаялся, мой правнук – в богадельне.
Что делать, музыка, – не греешь до сих пор.
Роса на пальчиках рискует запредельно
И звонко падает на выхоленный пол.
Твой слепок Шуберта – каракули на стенах.
Как грузно плавятся снега чужих вершин,
А жизнь отмаялась, родив немую сцену
Для искореженной, но жаждущей души.
4
Мгла телефона… Откликнется только молва,
Воем расплющена старая лестница шпал.
Рук перекрестки, башка напропад, наповал.
Что в этом мире великого? – Только толпа.
Снова проклятья вокзала за белой спиной,
Блудные пальцы голодного города – в крик.
Снег в лиловатых отметинах – небо пьяно.
Голос за сценой, как раненый ветер, поник.
Я поднимусь, раздвигая ступени стыда,
В правду скупой каталажки, чья ночь коротка.
Если храпят палачи – инвалиды труда,
Значит, топор утонул в бездорожье зеркал.
5
Бессезонную лебеду
Сторожит городская пасть,
И к бесстыдству косых дворов
Наобум припадет невинность.
Ног не памятуя, бреду.
Жестко стелют – недолго спать.
Дальше из лесу – больше дров,
Пни оставшиеся –