основной линией терапии.
Мне сразу стало хуже, и у меня произошел откат к моей рефлексии несколькими месяцами ранее. Ох, сколько я повидала психотерапевтов с теологическим уклоном! У моего ведущего психиатра в клинике на Шаболовке на столе лежал Новый Завет, и на каждое мое высказывание у него сначала была цитата из Писания, только потом рецепт очередного ноотропа. Врач был злым, порицающим и тяжелым, он играл перед своими пациентами в проповедника. В Британии католическое христианство показалось мне куда более выпуклым в светских институтах. Католическая эстетика меня всегда больше устраивала на уровне искусства, архитектуры, гардероба и окружающей меня обстановки. К Библии в кабинетах преподавателей, ректоров, предпринимателей и психотерапевтов я привыкла, привыкла к иконам, но мне не попадались британские доктора, допускающие что-либо вне доказательной медицины. Такие методы должны были быть оговорены заранее в психотерапевтическом контракте или в уставе клиники.
Во время моего полугодичного восстановительного отдыха в Индонезии я побывала на многих буддистских практиках. Ну как буддистских, скорее намешанных из всех околовосточных культур медитациях с примесью галлюциногенных наркотиков. Прости, Роман, индийские медитации на расслабоне мне нравились даже больше твоих! На прохождение аяуаски я так и не решилась, испугавшись блюющих людей и того, что моему бедному сознанию придется еще раз переживать все, что мне бы не хотелось, да еще и в бесконтрольной гиперболизированной форме. А простые дыхательные эксперименты в кругу раскрепощенных женщин, переехавших в Юго-Восточную Азию на дауншифтинг и самопознание, прошли очень легко, временами даже приятно, но абсолютно бесполезно. Восточные религии совсем не трогали меня, не вызывали ни позитивных, ни негативных чувств, скорее, мне было симпатично, как они подавались западным людям: не более обременительно, чем абонемент на спа-процедуры. Я знакомилась с лайф-коучами, гуру, гомеопатами, нетрадиционными психологами и шарлатанами и занималась до тех пор, пока они не подводили к общей концепции: «Бог есть любовь, полюби себя, и все пройдет, а любые психические недуги – результат непрощенных обид и нелюбви ко Вселенной». Примерно к подобным интерпретациям подводили все, кто не прописывал по двадцать сильнодействующих препаратов в день.
Последний раз я любила вселенную в день, когда я первый раз в жизни потеряла папу и в тот же день его нашла. Тогда мне было шесть лет. До того как я пошла в школу, мы ездили на дачу к бабушке недалеко от заброшенного пионерлагеря. По субботам папа ходил со мной на прогулку, пока мама оставалась у бабушки готовить вкусный обед выходного дня – овощной салат, заправленный нерафинированным подсолнечным маслом, фирменный мамин суп и котлеты с макаронами, которые в разы вкуснее, чем любые блюда, называемые пастой. От корпусов лагеря остались разрушенные, но все еще красивые фасады и небольшой пятачок, который раньше был садом, а затем просто