это дело как продолжение вчерашнего, и оба сойдут за одно.
Господин де Тревиль в сопровождении четырех приятелей поспешил к Лувру. Но там, к великому удивлению капитана мушкетеров, ему было сообщено, что король отправился на охоту за оленем в Сен-Жерменский лес. Г-н де Тревиль заставил дважды повторить эту новость и с каждым разом все больше хмурился.
– Его величество еще вчера решил отправиться на охоту? – спросил он.
– Нет, ваше превосходительство, – ответил камердинер. – Сегодня утром главный егерь доложил ему, что ночью для него окружили оленя. Король сначала ответил, что не поедет, затем, не в силах отказаться от такого удовольствия, он все же поехал.
– Король до отъезда виделся с кардиналом? – спросил г-н де Тревиль.
– По всей вероятности, да, – ответил камердинер. – Сегодня утром я видел у подъезда запряженную карету его преосвященства. Я спросил, куда он собирается, и мне ответили: в Сен-Жермен.
– Нас опередили, – сказал де Тревиль. – Сегодня вечером, господа, я увижу короля. Что же касается вас, то я вам не советую показываться ему на глаза.
Совет был благоразумный, а главное, исходил от человека, так хорошо знавшего короля, что четыре приятеля и не пытались с ним спорить. Г-н де Тревиль предложил им разойтись по домам и ждать от него известий.
Вернувшись домой, де Тревиль подумал, что следовало поспешить и первым подать жалобу. Он послал одного из слуг к г-ну де Ла Тремулю с письмом, в котором просил его изгнать из своего дома гвардейца, состоящего на службе кардинала, и сделать выговор своим людям за то, что они осмелились напасть на мушкетеров. Г-н де Ла Тремуль, уже предупрежденный своим конюшим, родственником которого, как известно, был Бернажу, ответил, что ни г-ну де Тревилю, ни его мушкетерам не подобало жаловаться, а что, наоборот, жаловаться должен был бы он, ибо мушкетеры атаковали его слуг и собирались даже поджечь его дом. Спор между этими двумя вельможами мог затянуться надолго, и каждый из них, разумеется, стоял бы на своем, но де Тревиль придумал выход, который должен был все уяснить. Он решил лично отправиться к г-ну де Ла Тремулю.
Подъехав к дому г-на де Ла Тремуля, он приказал доложить о себе.
Вельможи учтиво раскланялись. Хотя и не связанные узами дружбы, они все же питали взаимное уважение. Оба они были люди чести и большой души. И так как де Ла Тремуль, будучи протестантом, редко бывал при дворе и поэтому не принадлежал ни к какой партии, он обычно в свои отношения к людям не вносил предубеждений. На этот раз все же де Тревиль был принят хотя и учтиво, но холоднее, чем всегда.
– Сударь, – проговорил капитан мушкетеров, – оба мы считаем себя обиженными, и я явился к вам, чтобы вместе с вами выяснить все обстоятельства этого дела.
– Пожалуйста, – ответил де Ла Тремуль, – но предупреждаю вас, что я хорошо осведомлен, и вся вина на стороне ваших мушкетеров.
– Вы, сударь, человек слишком рассудительный и справедливый, чтобы отказаться от предложения, с которым я прибыл к вам.
– Прошу