но может, дело просто в хорошей изоляции? Я уже плохо соображала от духоты, и хоть очень внимательно вглядывалась во все, что происходит, так и не смогла понять, зачем меня сюда привели. От любопытства меж тем чесались руки, на пальцах появились заостренные коготки, и пришлось сжать ладони в кулак, чтобы скрыть следы частичного оборота, а заодно и одежду не испортить.
– М-мисс, что с вами? – дрожащим голосом спросила пухленькая блондинка в голубом платье, сидящая напротив меня. Кажется, молодая виконтесса Флоренс – единственная из трех дочерей семьи еще не вышедшая замуж.
Я повернулась к девушке и она, часто дыша, указала на мои волосы. Я провела по ним ладонью и поморщилась: в прическе снова появились соколиные перья. Как и всегда, когда я испытывала любые сильные эмоции. С этим надо срочно что-то делать, но не стану же я ощипывать себя прямо здесь?
Оглядевшись, я заметила двоих гвардейцев, которые как бы невзначай стояли друг напротив друга в дальней части коридора и выглядели так, будто вовсе не охраняют два десятка высокородных леди. Подошла к тому из них, лицо которого показалось мне более добродушным, и прокашлялась, обращая на себя внимание.
– Могу ли я выйти отсюда и привести себя в порядок? – я указала на перья в волосах, гвардеец оглядел их с опаской, однако в его глазах читалось и плохо скрываемое любопытство.
Затем охранник кивнул, подозвал одну из горничных и указал ей на меня. Девчонка лет семнадцати на вид, с русой редкой косичкой, ответила мне реверанс – впрочем, без особого почтения – и повела за собой куда-то вглубь коридоров. За спиной я слышала шепотки, и хоть они оставались достаточно тихими, обострившийся слух помог разобрать возмущенные возгласы и сдавленные вздохи. Эх, аристократия… обычные горожане уже давно привыкли, что по городу может разгуливать мужчина с кошачьими ушами или покрытым шерстью телом, но в высших кругах многие до сих пор не могут смириться с новой реальностью. Не протестуют – уже хорошо, но надо держать ухо в остро – мало ли, какие последствия может иметь сегодняшняя демонстрация моих перьев.
Горничная завела меня в какую-то каморку, в которой хранились метлы и тряпки. Я огляделась, вытянула из дальнего угла ведро и принялась выщипывать перышки и пух так, чтобы он не забивался под растрепанные кудри.
Заметив любопытный взгляд горничной, протянула ей одно из больших перьев – с мой палец в длину – и позволила его разглядеть. Девчонка взяла его с опаской, пощекотала кончиком свое запястье и улыбнулась.
– Моя мама говорила, что такие перья приносят удачу, так что оставь себе, – шепнула я, расправляясь с остатками птичьего облика. Могла бы, конечно, успокоиться и подождать, пока сами выпадут, но не оставлять же их в коридорах замка, да и времени очень мало.
Горничная с довольной улыбкой кивнула и пролепетала слова благодарности. Отлично, контакт налажен, теперь – вопросы.
– Скажи, ты знаешь, что тут происходит? Зачем Его Высочеству понадобилось столько знатных