уйдёт? И кто останется? – бдительная Катерина хотела правды.
– Кончита и молодой пират уйдут. А мы с Пашкой останемся, – я навела камеру на спящего мальчика.
– Так нельзя, Алёна! Мне плохо стало от твоей улыбки, думала, что у тебя крыша отъехала! – с облегчением выдохнула Катерина.
– Тихо ты. Что нужно? Говори. Я спать хочу.
– А просто так. На сердце тревожно было. Спи. Завтра поговорим. Проверю. Вдруг у тебя рецидив будет.
– Позвони мне, позвони… – пропела я, но Катерина уже отключилась.
Надеюсь, никто больше доставать не будет. Хотя время ещё детское. 23:00. Я, смывая усы и бороду, улыбалась. Радовалась за Павлика. Спросит ли утром: я вчера какой страх победил? Завтра буду думать, надо с ходу отвечать, чтобы естественно было.
Утром мы спали долго. Суббота. Я проснулась от взгляда. Пашка сидел у меня на кровати, ел конфеты, смешно шевеля нарисованными усами.
– Доброе утро, капитан! – Пашка сиял, солнышко моё. – У тебя опять два глаза?
– Да, брат-пират. Второй я нашёл в сундуке среди сокровищ.
Я первый раз почувствовала такую близость к чужому ребёнку, словно наши души подружились, словно мы качались на одной волне. Пашка не смущался, смотрел прямо.
– Тётя Алёна, а вчера я страх победил? – в глазёнках читалась надежда.
– О, их было много. Давай вместе считать: не побоялся резать вещи – это раз. Не сдался, когда искал клад, ведь опасности подстерегали тебя на каждом шагу – это два.
– Да, ваза погибла… – молодец, сознался. – Тебе её жалко?
– Жаль, но посуда разбивается к счастью. Третий страх: ты не побоялся сознаться, что разбил вазу.
– А я знаю четвёртый страх, – Пашка хитренько улыбнулся. – Я не побоялся нарисовать тебе усы. А ты не побоялась ночью нарисовать себе ещё и бороду.
– А ты откуда знаешь? – я округлила глаза и вскочила.
– Её видно, – мальчишка засмеялся, закидывая голову, смех был чистый-чистый.
Я кинулась к зеркалу. Точно. Чёртов фломастер! Смывала ведь, а щетина так и проступает.
– Да, Паша. Мы попали. Вот мама удивится, как повзрослел её сынок, усы выросли, – я была серьёзна.
Пашка инстинктивно пощупал под носом, побежал к зеркалу. Засмеялся.
– Я себе бороду тоже нарисую, – воскликнул маленький друг и кинулся к столу искать фломастер.
Я вскочила, подхватила Пашку и закружила по комнате. Он засмеялся, как смеются только в детстве. Звонко и беззаботно.
– Нет, не надо ничего дорисовывать. Мы победим это хитростью, – мне было интересно, что он придумает.
– Останемся дома? Замотаем лицо платком? Придумал: маски! – Пашка захлопал в ладоши.
– Ага! Зайчик и Волк. Но у меня их нет. – Я представила нас в новогодних масках.
– А ковидные? – мальчик просто мастер «мозгового штурма».
Виталина, увидев нас, вспомнила пандемию недобрым словом, заохала, засуетилась.
– Я так и знала, что ты, Пашка, заболеешь. Наверное, добрая