>ISBN 978-5-0060-7311-1 (т. 8)
ISBN 978-5-0059-8583-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сборник Эссе, статьей, текстов книг немецких мыслителей с воторой половины XVIII до первой половины XX вв
Сборник статей немецких мыслителей объединен тематическим принципом: в совокупности дают представление о разнообразии идей, тем и методов философского поиска начиная со второй полвины XVIII до начала XX вв. возникших под влиянием учения и идей И. Канта. В этом сборнике впервые переведены на русский язык тексты, опубликованные в немецких журналах и отдельными книгами.
В настоящем томе представлены работы: М. Я. Монрада, А. Фика, Г. Кнауэра, Б. Бауха, А.Руге, Эрнста фон Астера, Р. Кронера, М. Фришайзен-Кёлера, Ф. А. Ланге, В. Фрейтага, Я. Н. Шаумана, И. Г. Гаманна, В. Иерусалимского.
Используются следующие сокращения из сочинений Канта:
«Критика чистого разума» (сокращенно: Кр. д. р. В.), «Критика практического разума» (сокращенно: Кр. д. пр. В.) и «Религия в пределах чистого разума» (сокращенно: Рел.) по изданиям Кехрбаха, «Основоположение к метафизике чувств» (сокращенно: Грундл.) и «Пролегомены к одной из двух основных метафизик и т. д.» (сокращенно: Пролег.) по изданиям фон Кирхмана. (сокращенно: Proleg.) по изданиям фон Кирхмана, остальные сочинения – по «Кантаусгабе» Розенкранца (сокращенно: R.).
МАРКУС ЯКОБ МОНРАД
Вещь в себе как нуменон1
I.
Вещь-в-себе у Канта, которую он противопоставлял явлениям как непознаваемую, как единственную вещь, доступную человеческому познанию, получила в последующей философии большую известность – или, скорее, хочется сказать, печальную известность. Ее часто называли caput mortuum [бесполезным остатком] мысли, и я сам в своих прежних работах и лекциях поспешил считать кантовскую вещь саму по себе – а именно, удерживаемую в своей абстрактной неопределенности – не-вещью, в самом деле, не-мыслью.
Однако при ближайшем рассмотрении эта абстракция как таковая (и основанная на ней оппозиция) оказывается не только полностью мотивированной и оправданной с кантовской точки зрения и в соответствии с ее предпосылками, но и является важным моментом во всем развитии человеческой мысли, более того, ключом ко всякому высшему созерцанию бытия. Ведь вся религия и, по сути, вся философия основана на том, чтобы не цепляться за этот мир, который изначально окружает нас и представляется чувственному сознанию как пространственно-временная истина сама по себе, а всегда находиться над или же за ним, чтобы хотя бы подозревать и искать нечто истинное и неизменное само по себе, как бы иначе это ни понималось.
Вспомним, что Кант на пороге конца века был, по крайней мере, одной ногой в господствовавшем тогда эмпиризме, который стряхнул с себя традиционную догматическую метафизику, но уже находился в процессе последовательного распада, поскольку скептицизм Юма, отталкиваясь от самого опыта, в конечном итоге полагал, что он должен отрицать всякую общую, объективную истину. Чтобы не отдать человеческое познание полностью на откуп скептицизму (или «догматическому идеализму»), Кант исследовал субъективную способность познания и нашел в ней некие основные формы и принципы, которые с необходимостью определяют весь опыт и поэтому являются решающими для всех объектов опыта как таковых и придают им порядок и связность. Согласно этому «рационально-критическому» взгляду, все, что предполагается общим и необходимым в предмете, все априорные законы и «синтетические суждения» гарантируются только тем, что без их предпосылок опыт вообще был бы невозможен, и, следовательно, их действительность также исключительно ограничена областью опыта.
Для Канта несомненно, что то, что переживается, является как таковое лишь явлением. Это было и остается верным и истинным; опыт и явление – коррелятивные понятия. Само собой разумеется, что возникновение и переживание как таковое обязательно зависит от переживающего субъекта и обусловлено им. Мы можем ощутить только то, что мы воспринимаем; то, что должно нам показаться, должно говорить с нами на нашем языке; то, что может быть иным в вещи, остается скрытым от нашего опыта. Звук появляется только у тех, кто имеет уши, свет – только у тех, кто имеет глаза. В том, что предмет опыта как таковой обязательно подвержен субъективным условиям и может предстать перед субъектом только в формах, присущих субъективной способности восприятия, в этом мы должны полностью согласиться с Кантом.
Но из этого следует, что если субъективная способность восприятия имеет исключительно конкретную природу, то и объект должен представляться таким же конкретным образом, и мы уподобимся подземным жителям из «Нильса Клим», у которых овальные глаза и которым поэтому и солнце должно казаться овальным. Похоже, что именно так рассуждают и некоторые современные математики и физики, которые говорят о четвертом измерении и считают, что мы, люди, не способны представить себе такое измерение только потому, что наше тело имеет только три измерения, и если бы мы имели только два измерения, т.е. были бы плоскими существами, то все вещи