но красный цвет, краснота – это только понятие одной характеристики, которая приписывается различным объектам в наблюдении, более того, которую я могу произвольно придать любым объектам путем окрашивания и раскрашивания, чтобы затем она была воспринята в них другими наблюдателями. – Или какие различные характеристики должны быть обобщены в понятиях «еда» и «питье»? Никаких; в каждом из этих понятий суммируется только одна характеристика действий животных. – Или возьмем понятия взаимодействия, которые также имеют лишь случайный смысл, например, война и мир. Какой конгломерат общих признаков нужно было бы обобщить, чтобы эти понятия прочно утвердились, если бы требование «обобщить» было действительно корректным? Но это не так. В термине «война» заложена только одна характеристика, причем, разумеется, как у дикарей, так и у цивилизованных народов, равно как и в термине «мир», и как бы ни были многообразны отдельные характеристики в содержании термина «война» и как бы ни было неисчерпаемо богатство характеристик для описания благ мира, Война и мир – явления настолько определенные и настолько четко разграничиваемые, что в принципе не может быть никакого спора относительно значения этих терминов, даже если их применение к условиям, о которых можно судить, местами остается спорным.
Разумеется, до сих пор речь шла лишь о случайных терминах, к которым мы обращались в этих примерах. Но верно и то, что наши представления о сущности ничем не отличаются. Какие различные общие характеристики обобщаются в термине «кошка» или «собака»? Никаких; но в него включается один общий для всех особей данного вида животных признак, который делает кошку кошкой, а собаку – собакой, сколько бы специальных признаков ни скрывалось в содержании этих двух терминов; однако даже дети самого раннего возраста, как только они начинают говорить первые слова, употребляют эти два термина с достаточной, хотя и не бесспорной уверенностью, не имея ясного представления о разнице между головой кошки и собаки, о разном строении зубов и т. д.
Когда-то маркоманны приняли львов, посланных к ним через Дунай людьми императора Марка Аврелия, за больших собак и забили их до смерти своими дубинами. Они ошиблись, применив понятие «собака» к этим крупным хищникам, но понятие «собака» как таковое у них, безусловно, было; они распознали в нем признаки, которые, по их мнению (хотя и ошибочному), присущи и львам. Более правильным было суждение крестоносца, который с восклицанием: «Проклятая кошка!» расколол голову льва, прыгнувшего на его коня, содрал шерсть и повесил ее на животное и только после этого с изумлением узнал, что убил царя зверей. Он понял характеристику термина «кошка» и не ошибся, употребив его для обозначения прыгающего хищного зверя, как это сделали маркоманны, употребив термин «собака».
В своей работе «Seele und Geist» (Leipzig 1880) я уже обращался к этому спору о том, что такое понятие, на странице 68 и привел там яркий, на мой взгляд,