Роману странным. Их уровень взаимного доверия, до некоторых пор, был настолько высок, что портить всё ревностью казалось вандализмом, грехом. Настю… Настю он приревновал. Хотя и не имел никаких прав на неё, и не мог иметь.
Вечер прошёл спокойно, Олег, казалось, выдохнул с облегчением, когда Роман признался, что никакой особой цели его поездка не несёт, что всё это связано с внутренними разборками четы Уваровых. Вдаваться в детали или подробности Роман не стал. «Не выноси сор из избы» – правило, которое он запомнил на всю жизнь. Он был не прочь поделиться радостью, планами на будущее, но о том, как его почти три года водила за нос родная жена, он не готов рассказывать.
Вечером поговорил с Ириной, почти дежурно, он был согласен с её коротким доводом, что его ничто не держит в этом городе, следует вернуться как можно скорее, но… но. Всё всегда упирается в пресловутое «но».
– Кто тот парень, что забирал вас, Анастасия Павловна? – это было сказано вместо приветствия и дежурного «спасибо» за завтрак на рабочем месте.
– Муж, – казалось, Настю не смутил, не задел вопрос.
– Муж? А колечка я не вижу, – Роман бросил взгляд на пальцы Насти без единого кольца.
– Наличие кольца, как и его отсутствие, не показатель, – Настя ответила ровно, однако что-то скрывалось за этим ровным тоном. Обида. И она порадовала Романа. Обида.
– Верно, порой не показатель, – Роман посмотрел на своё обручальное кольцо, – но чаще, всё-таки, имеет значение.
– Будем считать, что для вас это имеет значение, – Настя повела плечами.
– Для меня… Знала бы ты, Настя, что для меня имеет значение.
– Не хочу знать, – отрубила она зло.
– Верю, заслужил, – Роман стоял рядом с Настей, разглядывал светлые пряди волос, хорошо прокрашенные, с отливом, ухоженные, молодые. Как и кожа на лице, которая, казалось, светилась в люминесцентных лампах кабинета, как кожа на тонкой длинной шее и линии декольте.
Рома сглотнул, судорожно, жадно. Словно грудь в светлом бюстгальтере, который едва просвечивался через блузку, была первой увиденной им грудью. Налитая, округлая, не большая, но и не крохотная, манила к себе, приковывала взгляд.
Он сделал шаг к Насте, она замерла, застыла. Он скользнул взглядом от груди к губам, покрытым лёгким блеском.
– Настюша, Настя… – пружина, сжатая всё время с первого взгляда в кабинете начальника отдела кадров до этого момента, расправилась, эмоции Романа вышли из-под контроля. – Настя, – он не осознавал, как его губы коснулись женских губ, не осознавал, что она не должна отвечать на поцелуй, что он не должен её целовать.
Он тонул во вкусе, который в мгновение вспомнился так, словно последний раз он целовал Настю сегодня утром, а не три года назад, и стал до боли желанным и таким же до боли родным. Они не прикасались телами, руками, только губы, осторожно, не безумно, но невозможно сладко.
– Настя… – наконец, его рука скользнула по спине Насти.
– Нет, – Настя вздрогнула. – Нет, я не успею…
– Что?
– Я… Я не должна,