он лишь от командировок, благо обстоятельства помогали, а один-единственный раз, когда это было необходимо, Роман взял с собой Ирину. И хотя они почти не общались, только ближе к ночи, в номере, из-за загруженности Ромы, это того стоило. Спокойствие в семье стоило любых компромиссов.
Спустя время Роман ощутил острую потребность в ребёнке, его стал раздражать пустой дом, некогда казавшийся уютным. Он невольно задерживался взглядом на детях, думал о том, каким бы отцом он был. Может быть, пришло его время, может быть, желание оставить всё, что заработал, своему ребёнку, а может быть, пример Олега перед глазами, но результат – потребность родить ребёнка стала формироваться в навязчивую идею.
Ирина встретила без энтузиазма идею мужа, но спорить не стала, сходила к врачу, даже позвала его в кабинет, когда врач сказал, что не видит никаких препятствий для рождения ребёнка. Тем не менее, беременность не наступала. Через полтора года Роман сам сходил к врачу, хотя не особо верил в собственное бесплодие. Ведь беременела Ирина раньше. Но, кто знает… Должна быть причина неудач.
Причина оказалась проста. Роман чувствовал себя одураченным, но отчего-то не злился на Ирину, вероятно, за годы брака он потерял эту способность – злиться на свою жену.
Всё, что он понимал – им предстоит долгий и непростой разговор. Вопрос ребром.
Роману была необходима полноценная семья, ребёнок, и Ирине придётся это принять.
Но прямо сейчас, в своём временном кабинете, в городе, в который он зачем-то приехал, хотя и обещал себе сотни раз не возвращаться сюда даже в мыслях, Роман не мог думать о своей жене. Все его мысли поглотила, как когда-то давно, Настя, Настенька.
Узкая юбка с завышенной талией, верх из тонкого трикотажа, украшение на цепочке, бесконечно длинные ноги, хвост из осветлённых волос.
– Проходи, – Роман растерялся, неожиданно для себя.
– Здравствуйте, что я могу для вас сделать?
– В каком смысле?
– Вы сказали, что в мои обязанности будут входить обязанности личного ассистента, пока вам не найдут кого-то более подходящего, что я могу для вас сделать?
– Кофе, начнём с кофе.
– Чёрный?
– Да, с сахаром, пожалуйста. На столе список документов, которые я хочу увидеть сегодня в первой половине дня.
– Хорошо.
Настя изменилась. Повзрослела. Казалось, выросла и поправилась. Пропала юношеская угловатость, сменилась неприкрытой женственностью. Это ощущалось во всём, от движений до формы бёдер и груди, которая увеличилась, и это точно не эффект пуш апа.
Сколько ей? Двадцать пять, тогда было двадцать два. Как же она умудрилась сохранить себя до такого возраста? Шальные студенческие вечеринки прошли мимо? Не в формальной девственности дело, это всего лишь малозначащая слизистая, а вот то, как смущалась Настя, как она зажимала губу, а потом разрешала себе получить удовольствие, её несмелые и неискусные ласки – от всего этого разило такой невинностью, что валило с ног, заставляло голову кружиться.
Сейчас всё изменилось. Взгляд уверенный,