огненных шаровых молний в грозы, смерчей, что мгновенно опустошают канавы и мелкие лужи, рвут плоды и разрушают дымоходы. С весны с неба обрушиваются нашествия саранчи и налетают на сады стаи скворцов. Пероноспора ранит виноградники, ящур выкашивает скотину. Молнии сжигают урожай. Гейзеры внезапно из сердца земли извлекают на поверхность олеум и горячую воду, землетрясения разверзают в полях бездонные пропасти. Все это в равнинной земле меж реками обычно, все это неожиданности, к которым люди привыкли и терпят, не питая удивления, а живут в ладу и в согласии с чудесами, как и с тяжкой нищетой и безумными мечтами.
– Тяжело здесь жить, но еще тяжелее мечтать о рае изгнаннику из него, – проговорил Асприлья, и его тихий голос поглотил заглушающий скрип ржавых петель на небольших подвальных окнах.
Гром снова раздался поблизости.
Несчастный Божий гонец и скиталец перебирал свои мысли, как старый усатый цыган, ударяя палочками по цимбалу, ищет звуки, способные исцелить исстрадавшуюся душу.
– Однако стало тесно, мой друг? – прервал молчание Фра Торбио.
– Это хорошо, друг. Человеку не тесно даже в самой крохотной норе, если за ним гонятся бешеные псы беды, – сказал Иньиго.
– Одиночество – это постоянное путешествие. Все в бегах от прошлого, всегда жаждут будущего, – заключил с тяжелым вздохом Фра Торбио.
– Кто эти люди, компадре?
– Мастера. Итальянские каменотесы и строители, испанские конструкторы водопровода и акведуков, чешские виртуозы резьбы по дереву, немецкие кузнецы, венецианские стекольщики, египтяне, персийцы, сербы, венгры, поляки, мавры, влахи – все здесь на пути к Трансильвании и венгерским городам, где для богатых властелинов строят и отделывают каштили, дома и замки, – объяснил кудесник.
– Все мастера? – переспросил Асприлья.
– Нет, Иньиго. Вон те четверо, что прибились к стене корчмы, тихие и с виду сонливые люди – охотники за сокровищами Аттилы. Они верят, что найдут золотой, серебряный и железный гроб, полный сокровищ, в котором похоронен вождь гуннов. Потому они осторожны, ибо их преследует страх, как бы им кто-то искусный и одаренный не прочитал мысли и не отнял то, что они знают о предполагаемом месте, и не опередил бы их на пути до тайного места назначения. А вон те, что сидят на полу и пьют ракию из бутылки, – наемники, пока что без работы, но здесь они найдут ее очень скоро, – говорил Фра Торбио.
– Разве тайну могилы гуннского предводителя не хранит единственно река Тиса, которую после внезапной и сладкой смерти Аттилы в шатре, рядом с его седьмой женой Хильдой Бургундской, преградили его воины, а потом разрушили плотину так, что течение реки перекрыло могилу? Люди говорят, что все воины, которые положили его тело в недосягаемую могилу, были перебиты, чтобы место погребения Атиллы Гуннского осталось навеки сокрытым, – продолжал спрашивать Иньиго Асприлья.
– Люди говорят, люди верят, мой Иньиго. То была славная история, – отвечал