в сторону отца и господина Протасова.
В назначенное время Сашенька быстро следовала через анфиладу комнат, отмечая, что в дальних залах никого нет. Она спешила поскорее закончить эту неприятную сделку и, наконец, успокоиться.
– Опять я вляпалась в какую-то гадкую историю, – шептала себе девушка, приоткрывая дверь и заглядывая в темную комнату. – И снова этот наглый испанец, будь он неладен.
Луна немного освещала большое пространство комнаты. По очертаниям высоченных шкафов, длинной двигающейся стремянке-лестнице и книгам она определила, что оказалась в нужной комнате. Юркнув внутрь, Саша прикрыла дверь и остановилась, давая глазам привыкнуть к темноте. Немного пройдя вперед, осмотрелась. В библиотеке никого не было. Нахмурившись, девушка дошла до одного из шкафов и обхватила себя руками. Оставаться здесь, в потемках, ей совсем не хотелось.
– Я заждался вас, сударыня, – раздался вдруг низкий голос совсем рядом.
Саша вздрогнула от неожиданности и только в этот миг разглядела мужской силуэт в кресле в пяти шагах от себя. Де Мельгар сидел, положив лодыжку одной ноги на колено другой, вальяжно покуривая сигару и выпуская дым изо рта.
– Я пришла вовремя, – ответила она спокойно.
– Прекрасное качество, которое я ценю в людях.
– Вы позвали меня поговорить? Или для другого? – она жаждала поскорее все сделать и уйти отсюда, пока их кто-нибудь не застукал в этой компрометирующей обстановке.
– Что ж, давайте сразу к делу, – заявил Эрнандо, откладывая сигару, и добавил: – Сядете ко мне на колени? Так будет удобнее, по-моему.
– Э-э-э… нет, – с достоинством ответила она, опешив от его наглости.
– Тогда я встану, Алеандра, – оскалился Эрнандо, оценив ее выдержку. Поднявшись на ноги, он сделал два шага к ней. Его глаза как-то странно мерцали в полутьме комнаты: – Знаете, когда долгое время проводишь в море, среди грубых людей, совсем забываешь хорошие манеры.
– Это исповедь?
– Шутите… Просто не хочу, чтобы вы думали, что я не знаю этикета, простите я забылся.
– Прощаю, – кивнула она, открыто смотря в его загорелое лицо: – Итак, уточним. Я целую вас, а вы молчите обо всем, и о маскараде, и об этой встрече.
– Да, я помню, – кивнул он, раскидывая руки и явно желая заключить ее в объятья. – Может, уже приступим?
– Никаких объятий, и я вас сама поцелую, – нервно выпалила она.
– Даже так? – он опустил руки и приблизился к ней вплотную. – Хотя, как скажете. Я даже могу закрыть глаза, чтобы не смущать вас.
– Закройте, – согласилась Сашенька.
Он тут же прикрыл глаза и оскалился этой своей белозубой улыбкой.
– Так? Я могу быть очень послушным, если надо.
«Ага, послушным, – подумала про себя Саша. Его жесткую и своенравную натуру она распознала еще вчера. – Опасный зверь может только притвориться послушным, если ему это выгодно в данную минуту».
Она положила руки мужчине на плечи и привстала на цыпочки.