суждено было сбыться. Накопив достаточно денег на съём жилья и пройдя несколько туров собеседований, я получила место юриста в столичной компании и, наконец, переехала в самый главный город.
На новой работе было непросто. В нашем городке мы в глаза не видели таких современных компьютеров, принтеров, интернет-программ, которые здесь давно стали привычными. Поэтому мне приходилось разбираться во всех достижениях офисного прогресса, задерживаясь на работе до позднего вечера. Первый год я и жила, пожалуй, в офисе, без сил приходя ближе к полуночи на съёмную квартиру лишь с целью поспать до утра. Но, помня о том, что «Москва слезам не верит», я не сдавалась и ждала, когда «терпение и труд всё перетрут».
Год за годом я втягивалась в столичный ритм. Компьютерные программы стали для меня обычными, офисная работа заканчивалась не так поздно – приспособившись, я делала её быстрее. По выходным мне удавалось выбираться в театры и на вечеринки, с некоторыми коллегами мы по-настоящему подружились. Постепенно я собрала из частично сэкономленных зарплат сумму на первый взнос, чтобы оформить в банке ипотечный кредит и купить свою квартиру.
Дедушка Миша к тому времени уже умер, а с его наследниками мы не общались, но я хорошо помнила тот пятиэтажный двор, в котором когда-то гостила в детстве, и решила во что бы то ни стало купить свою квартиру именно там. Говорят: «Бойтесь мечтать – мечты сбываются».
Купленная мной квартира располагалась в белом кирпичном пятиэтажном доме с оранжево-красными звездами на фасаде. Из окна на четвертом этаже открывался вид на внутренний дворик. Разросшиеся липы, как и прежде, сторожили двор, который стал почему-то безлюдным. Полинялые лавочки у подъездов одиноко скучали, на детской площадке не было видно яркой детворы. Фонтан высох, и теперь в нём самовольно собиралась пожухлая осенняя листва. На ремонт и мебель у меня не хватило денег, поэтому спать приходилось на надувном матрасе, а завтракать и ужинать на подоконнике. Но я отыскивала в памяти согревающее ощущение далёкой детской мечты, и тогда матрас, подоконник и даже высохший фонтан переставали мешать наслаждаться тем, к чему я так долго стремилась.
В воскресенье я отправлялась бродить по центральным улицам столицы. Сначала нужно было проехать несколько станций на метро, вдыхая раньше такие приятные, а теперь ставшие привычными запахи его станций. Правда, людей в подземке, как ещё называли метро, стало неисчислимо много. Я настраивалась на мои воспоминания о детских ощущениях подземного волшебства, но вдруг кто-то меня случайно толкал, а потом под натиском входившей в вагон толпы я оказывалась зажатой между чьими-то спинами, и ощущение чуда исчезало.
Я выходила на станции, ведущей к Красной площади, шла по брусчатке, смотрела на манившие меня когда-то звёзды. «Где же, где это ощущение? – спрашивала я себя, стараясь выудить изнутри восторг, когда-то охватывавший меня при виде кремлёвских башен. По площади ходили туристы, фотографировались, дежурно, как мне казалось,