жена его предала, бросила тогда, когда он сильно болел. Ушла к другому. Еле выжил.
– Да? А что ж молчала? И что ты ему в ответ, просил сойтись?
– Просил, но я ему посочувствовала, напоила чаем и распрощалась.
– Не хочешь или гордость заела?
– Не хочу, Ниночка, перегорело, даже боли уже нет, пусто. Посторонний! А Серёжке, как я такое объясню? И зачем?
– Да, теперь я понимаю поговорку – жизнь всякой выдумки странней… А, всё-таки, сознайся, шальные мысли в голову лезут, когда мужчину красивого встречаешь? – Спросила я лукаво у Ольги.
– Что я, не живой человек, что ли? Лезут! Да мы с тобой ещё и не старушки, женщины в самом соку! – Ответила она весело.
– Ну-ну. Убеждали друг друга, убеждали, что мужчины нам не нужны, а она вон куда повернула! Что ж, придётся тогда тобой заняться всерьёз, действительно, познакомить с другом Поля!
– Но я разве отказываюсь? – рассмеялась Ольга.
– Хороши заявочки! А сейчас – пошли, погуляем немного в парке или послушаем мою последнюю скрипичную сонату – весна, передряги, любовь! Жизнь – прекрасна!
– А, вообще-то, у нас так много дел! Пригласили на международную конференцию. Но пойдём, погуляем и прослушаем твою скрипичную сонату! Да, жизнь – прекрасна!
– Не волнуйся, всё успеем! А ныне – отдыхаем, радость душе создаём!
– Тогда мне надо невестке позвонить, чтоб сама забрала детей из детского садика.
– Звони быстрее и побежим на прогулку, как совсем молоденькие девчонки! – Заторопила я Ольгу.
– Скажешь мне тоже – девчонки! Но перед тем, как ехать на конференцию, схожу в храм и закажу молебен о благополучном исходе дела. Что-то побаиваюсь немного я этой поездки.
– Конечно. Но бояться не надо. Если б наши доклады были не стоящими, нас бы не пригласили! Бог помогает во всём! Унывать не будем!! Бежим!
СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ
По комнате плыла медленно – томительная органная фуга Баха. Елена нехотя собиралась на репетицию. Вчера приехала в гости мама. Маленькую дочку она оставляет с ней. Дома спокойно, тихо, немного с ленцой. И совсем не хочется выходить на мороз из тепла и уюта…
– Но надо, надо, надо! – напевает она, надевая черный плотный свитер и вязанную упругую юбочку.
Музыка держит в плену, обволакивает… И она вновь поет, кружась и вальсируя по комнатам. Последний штрих, – и надета кофейная норковая шубка, словно пушок, обнимающая плечи и стройную фигуру балерины. Стильная шапочка вывернута наизнанку и кажется особенной, экстравагантной. Черные обтягивающие сапожки, такого же цвета сумочка. И уже видны только развевающиеся пряди волос, веселые, озорные глаза и губы, вздернутые в полунасмешливой улыбке.
«О, как она хороша! Точно вышла из рамки загадочного портрета кисти Ильи Глазунова, висящего в зале», – подумала подошедшая с ребенком на руках мама.
Воздушный поцелуй, шлейф модных духов… И – никого. Только трепещет воздух,