прогульщица? – сурово вопрошала у сердобольной затульницы.2
– Где ж ей быть, в школе!
– Да нет ее там, слоняется где-то, младшая – ребенок, как ребенок, но эта – фокусница…
А озорница сидела и ждала, когда можно будет выбраться… Как грустно, давно уже нет любимой защитницы!…
«Пляшущая девица – невеста сатане» – крутилось все снова и снова. Тело задеревенело. Нехотя, странно сутулясь, стала сползать с постели. Вялая, непричесанная подошла к кроватке дочери, та бредила. Лена порывисто ощупала ее – жар. Обмякнув, упала на колени, протянула руки к иконе. Торопливые слова со стоном бились о голову: «Наказание Божие». Застонала: «Боже, прости, помоги, научи, спаси!» Обливаясь потом и слезами, она долго шептала про себя что-то… Может, она простояла так несколько часов, день, неделю? Все исчезло. Были только Господь, судивший ее, и она, слабая, потерянная, дрожащая… Вдруг некое тепло коснулось сердца и оно утихомирилось и спокойно, равномерно застучало. Точно придя в себя, удивленно посмотрела вокруг, поежилась и вспомнила: бабушка в минуты тяжелых испытаний внушала ей, маленькой девочке, с загадочно блаженной улыбкой:
– Знаешь, все это почему происходит?
– Почему?
– Шутки играет с нашей плотью лукавый. Господа забываем. Бог и напоминает: «Се, стою у двери и стучу».
– И что же это означает? – удивлялась тогда Леночка.
А бабушка, любовно поглаживая ее по спинке, добавляла:
– А то, что надо изменять себя, дорогая…
– А можно?
– Невозможно человеку, возможно Богу.
– Давай попросим Боженьку, чтоб помог нам меняться, – простодушно обнадеживала внучка…
Вошла уставшая, побледневшая мама, обняла дочку и заплакала:
– Малышке-то лучше. Не волнуйся, все с Божьей помощью будет хорошо!
– Слава Господу за все, – облегченно вздохнула обрадованная Леночка.
И трогательно, как бы прося прощение за весь пережитый ужас, поцеловала маму в трепетную, бесконечно родную щеку…
Письмо потомкам – Оскар Уайльд
Это Лермонтов написал о себе горькие слова:
«Как в ночь звезды падучей пламень, не нужен
в мире я». Но Боже мой, как он ошибался! И как
нужен миру этот мгновенный пламень падучих
звёзд! Потому, что не единым хлебом жив
человек. К. Паустовский.
Здравствуйте милые друзья, соотечественники, и будущие потомки! Это мой последний разговор с Вами. Я очень болен. Видимо, уже не выправлюсь. Но это не самое главное! Мне давно желалось поговорить и кое-что объяснить, просто побеседовать с Вами. Помнится, слушать меня любили многие, я был когда-то балагуром, весельчаком, остроумным шутником и большим оригиналом! Каюсь, по молодости и юношескому неприятию всего серого и тусклого, желал выделиться. Был максималистом, эстетом, любил всё прекрасное, утончённое! Считал – в человеке