аппаратуру. У дежурного поинтересовались, поступали ли по поводу нас какие-нибудь указания.
– Конечно! – радостно кивнул майор.
– Какие?
– Накормить.
– И все?
– Все.
– Нам нужно до Грозного добраться.
Майор зевнул:
– Этого я, хлопцы, не знаю. Сходите на аэродром. Может, летуны вас на какой-нибудь борт пристроят.
Вышли на улицу. Было снежно и в, отличие от вчерашнего вечера, тепло. Почти прямо напротив штаба, у широкой брезентовой палатки полукругом сидели на корточках беженцы. Все курили, в том числе и женщины. К полевому госпиталю подъехала крытая машина, начали разгружать раненных. Я отер лицо пушистым снегом, закинул на плечо штатив, подхватил кофр с батареями и кассетами:
– Завтрак отменяется. Раньше нужно было вставать.
Оператор спорить не стал. Он шустро преодолел неширокую дорогу, почти на ходу снял несколько планов с беженцами и раненными.
По аэродрому гулял сильнейший ветер. Мы остановились у кромки поля. Недалеко загружались два Ми-8. Тогда, почему-то и в голову не пришло зайти на КП, узнать какой борт куда идет и официально на него попроситься.
Подошли к первой вертушке. Солдаты, закидывающие в вертолет зеленые ящики, в разговор вступать не пожелали. У второй машины стояли пилоты. Увидев камеру и штатив, они поинтересовались:
– Откуда, рэбята?
– Программа «Время».
– О! Я такую программу смотрю.
Летуны явно были кавказцами. Узнав, что мы хотим добраться до Грозного-Северного, а оттуда до штаба Рохлина, зацокали языками:
– Что вам там дэлать, а?
– Работать.
– Здэсь работайте, там стреляют.
– Ничего не поделаешь.
– А-а. Мы идем на Владикавказ. Давайте с нами, если хотите.
Видя нашу непреклонность, один из летунов полез в вертушку:
– Сэйчас по рации узнаю.
Через минуту он появился снова:
– «Ноль семнадцатый» скоро на Северный пойдет. Он вон там, за ТУшками стоит, – летчик махнул рукой в сторону двух полурассыпавшихся стратегических бомбардировщиков ТУ-95, с заколоченными фанерой кабинами.-Еще врэмя есть. Залэзайте к нам.
Почти насильно кавказцы затащили нас внутрь своего вертолета. На старом чемодане тут же расстелили газету. Появились домашняя колбаса, хлеб, полбутылки чачи.
– Покушайте, пожалуйста, там нэкогда будэт.
Отказаться от ароматной колбасы было не возможно. Мы с Саней руками отломили по кусочку. Один из летчиков зазвенел стаканами. Я приложил руку к сердцу:
– На работе нельзя.
– Боевые сто грамм. На пэрэдовую идете. Там везде эта пэрэдовая.
Удивительно, но летчик почти в точности повторил слова Рохлина.
Я отрицательно помотал головой.
– Потеряем спьяну аппаратуру, что тогда делать? – попытался отшутиться Саня.
– Головы не потэряйте.
Осетин