Гарри… Говорят, вы с доктором ездили вчера на охоту? Прелестные окрестности, не правда ли? А визиты вы делали? Торговая деятельность не дает такого удовлетворения, как медицина. Должно быть, приятно, доктор, видеть, как доверяют вам пациенты?
– Гм! Это мне приходится все время доверять им. Было бы несравненно приятнее, если бы они платили по счетам, – проворчал Кенникот, и, наклонившись к Кэрол, он шепнул что-то, звучавшее вроде «курица в штанах».
Но бледные глаза Рэйми влажным взором смотрели на нее. Она помогла ему:
– Так вы любите стихи?
– О да, очень! Но, сказать по правде, у меня не так-то много времени для чтения. В магазине всегда много работы, и вообще… Но прошлой зимой у нас тут одна артистка великолепно декламировала стихи.
Кэрол услышала, как коммивояжер в конце стола что-то проворчал. Да и Кенникот сделал локтем резкое движение, ясно выражавшее то же настроение. Но она продолжала свое:
– Вы часто бываете в театре, мистер Вузерспун?
Он просиял, как мутно-голубой мартовский месяц, и вздохнул:
– Нет, но я люблю кино. Бываю на всех кинофильмах. За книгами, к сожалению, не следят, как за фильмами, разумные цензоры, и, когда вы приходите в библиотеку и выбираете книгу, вы никогда не знаете, на что потратите время. В книгах я люблю здоровое, облагораживающее повествование, но иной раз… Да вот хотя бы, начал я раз роман этого Бальзака – о таком писателе я и раньше что-то слышал, – и там говорилось о даме, которая не жила со своим мужем, я хочу сказать, она не была его женой. Множество отвратительных подробностей. И язык-то никуда не годный. Я заявил об этом в библиотеке, и книжку убрали с полки. Я не фарисей, но должен сказать, что не вижу смысла в этом постоянном смаковании безнравственных тем! Жизнь сама так полна соблазнов, что в литературе хочется только чистого и возвышающего.
– Как называется эта бальзаковская книжица? Где ее можно раздобыть? – хихикнул коммивояжер на другом конце стола.
Рэйми не удостоил его внимания.
– Но кинофильмы большей частью чисты и полны юмора… Не находите ли вы, что чувство юмора чрезвычайно важно в человеке?
– Не знаю, право… У меня самой его немного, – сказала Кэрол.
Он погрозил ей пальцем.
– Ну-ну, вы слишком скромны! Я уверен, что у вас прямо кипучий юмор! Да доктор Кенникот и не женился бы на особе, лишенной юмора. Мы все знаем, что он всегда не прочь пошутить.
– Ну конечно! Одним словом, старый зубоскал! Пойдем, Кэрри, хватит! – буркнул Кенникот.
Но Рэйми продолжал умоляюще:
– А что больше всего интересует вас, миссис Кенникот, в области искусства?
Услышав, что коммивояжер процедил: «Зубоврачевание», Кэрол наугад выпалила: «Архитектура!»
– Да, это прекрасное искусство. Когда Хэйдок и Саймонс отделывали заново фасад своего магазина, старик Хэйдок, отец Гарри, хотел оставить фасад совсем плоским. Но я сказал старику: «Конечно, хорошо, что у вас современное освещение и большие витрины. Но раз вы устраиваете