могу многое предложить. Тут есть действительно уникальные вещи. Но они должны вписываться в пространство, поддерживать атмосферу. В каком стиле у вас интерьер? Думаю, что это не минимализм. Старая добрая классика, может быть, с элементами винтажа, что-нибудь эклектичное?
– Слушайте, ну что там рассказывать. Приезжайте ко мне, посмотрите профессиональным взглядом. Вы мне действительно очень поможете. Ехать недалеко, минут двадцать по Новой Риге. Много времени не займет. Завтра в 12 за вами заеду, хорошо?
«Ты что, правда собираешься к нему ехать? – спросила себя Анна. – Ты его знаешь всего полчаса. Может, он маньяк какой-нибудь. Никакой декор ему не нужен. Он просто затащит тебя в постель. Ты ненормальная, если поедешь». И тут она поняла, что ей плевать, маньяк он или не маньяк. Больше всего на свете ей хотелось именно этого – чтобы этот мужчина затащил ее в постель.
– Хорошо, завтра в 12 вполне устроит, – произнесла она деревянным голосом.
Глава 6
Анна была из тех, у кого все в жизни складывается самым удачным образом. Престижная работа, карьерный рост, обустроенный быт, – все было «на высшем уровне». Она никогда не жаловалась на трудности, преодолевала их с улыбкой: «А кому сейчас легко?». Если бы кто-то спросил у Анны про ее жизнь, то она бы, скорее всего, ответила, что в жизни ее не было ничего интересного. Росла, училась, работала, с кем-то встречалась, расходилась и опять шла дальше.
Со стороны казалось, что ей все давалось легко, но за этой видимостью легкости стоял большой труд. Анна была трудягой и, если признаться честно, ей это нравилось. А вот окружающие были уверены, что она просто везучая, удачливая, и все само собой так и сыплется к ее ногам: престижная денежная работа, постоянные кавалеры, заграничные поездки. В общем, по мнению знакомых, все у нее было прекрасно. За одним только исключением: все отношения Анны с мужчинами заканчивались так же быстро, как и начинались. Причины никто не понимал. Вроде симпатичная, умная, успешная, а вот нет, уплыл очередной потенциальный жених.
Анна все меньше рассчитывала, что когда-нибудь удастся обзавестись семьей. «Хватит изводить себя! Пора завязывать с желанием построить нормальные отношения. Видимо, это не для меня. В конце концов, есть куча одиноких людей, которые вполне счастливы. Есть в жизни и другие ценности!», – так она думала довольно часто. Но мысли о нормальной крепкой семье возвращались как назойливые мухи, и прогнать их было невозможно.
Анна свернулась калачиком на большом диване, стоявшем на веранде. Было уютно и спокойно, почти как в детстве. Семья Анны была патриархальной и традиционной. Мама – коренная москвичка и носительница почитаемой дворянской фамилии. Отец – потомок известного писателя. Родители растили дочь согласно своим убеждениям: девушка должна быть воспитанной, уметь играть на музыкальном инструменте, рисовать, знать языки, быть начитанной, остроумной, сделать хорошую карьеру, выйти замуж и родить детей, причем не в возрасте «старородящей», к которому относились все, кому было уже за двадцать