на яркие язычки пламени, охватившие смоляные поленья.
Неожиданно позади пахнуло холодом, собака насторожилась, и Лиза оглянулась. В оранжерею вошел Николай Шмит.
– Лиза? Что вы здесь делаете? – растерянно спросил он, хотя и попытался скрыть волнение.
Лиза поднялась, смущено пряча руки, испачканные смолой и сажей.
– Да вот решила прогуляться. Зашла посмотреть оранжерею.
– Здесь прохладно! Сторож опять уснул и не растопил печь. Черт! – Николай принялся разглядывать свои растения, проверяя, не замерзли ли они.
– Зачем вы выращиваете рожь и пшеницу? – не смогла удержаться от вопроса Лиза.
– Я провожу опыты по выращиванию новых сортов. – Убедившись, что с его растениями все в порядке, Николай выпрямился и посмотрел на нее. – Меня интересует вопрос о возможности превращения путем культивирования однолетних растений в многолетние. Такие сорта пшеницы и ржи значительно облегчат труд крестьян.
– Как вам удается все успевать?!
Заметив недоуменный взгляд Николая, Лиза пояснила:
– Проводить исследования, управлять фабрикой, помогать рабочим, участвовать в партийной деятельности?
Шмит пожал плечами:
– Ничего странного – я этим живу. Вот только хозяин фабрики из меня никудышный.
– Как так?
– Наша фабрика всегда славилась художественной мебелью. Мой дед, Александр Матвеевич, получил звание придворных дел мастера. Мой отец, Павел Александрович, часто выезжал во Францию для заключения договоров. В ряде парижских и версальских дворцов красовалась наша мебель. Да и сейчас, я думаю, красуется… По завещанию отца фабрику нужно было продать, а все полученные от продажи средства в равных долях разделить между его детьми по достижению их совершеннолетия. Но фабрику никто не покупает. Уже два года она влачит жалкое существование. Часто бывает, что не хватает денег, чтобы выплатить зарплату рабочим.
Он замолчал, задумавшись.
– Вам не хватает отца? – спросила тихонько Лиза, вспомнив о своем отце – купце первой гильдии Колдобине, столь же деятельном и способном дельце, как отец Коли и Кати.
– Да… Но мы не понимали друг друга. Часто бывая на фабрике, я видел несправедливость, но отец и слушать меня не хотел…
В соседней комнате раздался шум. Лиза вздрогнула. Николай успокоил ее:
– Не бойтесь, – он прошел в комнату и через минуту вернулся, держа на руках нескладное существо – мартышку, радостно цепляющуюся за лацканы его шинели. Обезьянка, повернув волосатую головку, уставилась своими большими черными глазенками на девушку.
– О, обезьянка! – воскликнула Лиза, протягивая к животному руку. Обезьяна вытянула лапу и пожала руку девушки. – О! Какая ты умница!
– Хотите ее подержать?
Лиза нерешительно посмотрела на Шмита.
– Не бойтесь. Она вас не укусит. Позовите ее к себе.
Лиза поманила обезьянку, и она перебралась к ней на руки, обняла за шею.