придумал себе мой образ, представляет меня ангелом, но я обыкновенный человек со своими достоинствами и недостатками. И я задыхаюсь под его постоянным контролем моих знакомств, поездок куда-либо и даже… мыслей.
Я люблю брата, но иногда боюсь его. И хотя знаю, А́дам ни при каких обстоятельствах и пальцем меня не тронет, испытываю всякий раз страх, когда ему чудится, что кто-то желает мне зла или грозит опасность.
В такие моменты он действует быстро и безжалостно, как, например, в случае с сыном кондитера в день нашего шестилетия. Я и глазом не успела моргнуть, как А́дам избил парнишку до полусмерти. Удивительно, но я не могу вспомнить причин, по которым произошёл инцидент. В моих воспоминаниях будто монтаж.
Первый кадр. Я качаюсь на качелях во дворе и предвкушаю грандиозный праздник: огромный торт, множество гостей, подарки.
Чик, плёнка обрывается, и вот уже соседский мальчик лежит на траве, а брат остервенело бьёт его ногами и что-то в ярости кричит. Я беспомощно смотрю на это жуткое зрелище и ничего не делаю: не пытаюсь остановить А́дама и защитить парнишку. Будто я во сне и наблюдаю как бы со стороны. Но главное, во мне нет жалости к жертве, я полностью заодно с братом. Чувствую металлический привкус крови на губах, и он будит во мне странное звериное начало, неподобающее десятилетней девочке.
Чик, с кухни бежит мама и останавливает побоище. Она в ужасе смотрит на меня, не в силах вымолвить ни слова. Соседский паренёк без сознания валяется у моих ног. Наконец, мама бросает: «Чудовище!» – и пытается привести в чувство пострадавшего.
Чик, я крупным планом вижу лицо А́дама. Он сильно раскаивается в том, что сделал, на глазах слёзы, но прощения просит не у своей жертвы, а у меня. И я понимаю: ему лишь жаль, что он испортил праздник и напугал меня.
Проблема в том, что в момент избиения я не боялась брата. Страх пришёл позже, после разговора с мамой. Она настойчиво убеждала меня, что А́дам – монстр, и я должна перестать с ним общаться и защищать. Но как можно прекратить отношения с собственным братом, своей половинкой? С тех пор родители делают вид, что А́дама не существует, и теперь я его единственная родная душа и поддержка. К сожалению, самого главного мама добилась – я стала бояться злить брата. Чтобы уберечь его от необдуманных поступков, начала скрывать свои неурядицы с окружающими людьми. Напрасный труд – А́дам всё равно как-то узнавал о моих обидчиках.
Воспоминания немного утомили меня, и я задремала. Правда, вместо радужного сна о выпускном бале, сотканного из надежды на любовь Питера к моей персоне, я продолжила прогулку по уголкам памяти.
Нам с А́дамом по одиннадцать лет, и мы перешли в среднюю школу. После одиноких лет в начальных классах я надеюсь на новые знакомства и думаю, что наконец обрету друзей. Брат не слишком доволен моей идеей фикс иметь подружек, которые по его мнению «будут учить меня плохому». А́дам иногда похож на родителей, хотя сам этого не осознаёт. Даже если указать брату на его поведение в конкретных ситуациях,