в которой есть друзья! Тесса собирается на смотр в группу чирлидинга, может, мне тоже попробоваться? Тогда мы ещё больше времени будем проводить вместе!»
Дома меня встретил брат и, увидев моё счастливое лицо, каким-то шестым чувством понял, в чём дело. Но не обрадовался за сестрёнку, нет, он разозлился. Впервые я поняла, что А́дам хочет не просто защитить меня от потенциальной угрозы, а изолировать от всего мира, и всем сердцем желает, чтобы моё внимание принадлежало только ему. Я осознала, что брат ревнует меня. Видя, что назревает ссора, я не стала с ним разговаривать. Просто ушла в свою комнату и трусливо игнорировала А́дама до конца дня. Так я пыталась не дать ему испортить такой замечательный день.
Утром, даже не позавтракав, я выскользнула через заднюю дверь, чтобы не встречаться лицом к лицу с братом, и пошла к дому Тессы. Но вместо радостного приветствия меня ожидало:
– Больше никогда не подходи ко мне, А́ва Твинн! Слышишь, никогда! Ты и вся твоя семейка – просто чокнутые!
Я опешила от такой отповеди. Щёки начало заливать предательским румянцем, на глазах выступили слёзы обиды.
– Тесса, что произошло? – Мой голос дрожал. – Что я могла натворить после того, как мы расстались?
– Я больше не хочу с тобой даже разговаривать, – процедила Тесса и отвернулась.
По её искаженному презрением и, как мне показалось, страхом лицу, я поняла, что допытываться о причине подобного поведения сейчас совершенно бесполезно. Произошло что-то поистине ужасное, раз я не заслужила даже шанса на разговор. И объяснение этому существовало лишь одно: Тесса каким-то образом познакомилась с А́дамом. Возможно, он сам к ней пришёл и сотворил нечто такое, что отвратило Тессу от желания общаться со мной навсегда. Вне себя от злости я побежала домой и, ворвавшись в комнату брата, собралась высказать ему всё, что о нём думаю. Но А́дама в каморке не оказалось, на диване лежал листок бумаги с краткой надписью «АВЕ».
Дрожащими от напряжения пальцами я развернула записку и прочла: «Выбирай: либо она, либо я». От несправедливости ситуации я расплакалась. «Это нечестно! – закричала я. – Нельзя заставлять выбирать между семьёй и дружбой! Ты поступаешь так же отвратительно, как и мама, когда пыталась заставить меня отказаться от тебя!» Ответа не последовало, только тишина, настолько мёртвая, что меня обуял страх. Страх абсолютного одиночества. Представить себе жизнь, в которой нет брата, я не могла, даже мысль об этом сводила меня с ума. Вот тогда-то я и поняла, что и люблю, и ненавижу А́дама с одинаковой силой.
Почему-то я никогда не вспоминала о том случае. Странно было воскресить вот так вот, во сне, историю нашей несостоявшейся дружбы с Тессой.
Я проснулась от ощущения тяжёлого, сверлящего меня взгляда. Нехотя открыла глаза, но никого не увидела. «Почудилось, – подумала я, – надо же, какой странный сон мне привиделся. И как я могла забыть об этом? Наверное, из-за того, что Тесса – бывшая девушка Питера, в мозгу что-то замкнуло,