«Если решишься.»
Алмас перекошенный, будто по нему маршировал караван, отварил скрипучую дверь дома и молча захромал внутрь, держась за ребра.
Рюга шагала к фонтану в отличном настроении, закинув руки на затылок, как Алмас днем. Носорог топал рядом, ему стало явно лучше. Девушка оглядела пустой город, вздохнула, – «Такое место… не должно быть тихим…» – подумала она.
Вдали к ней навстречу бежал ребенок. Чуя беду, Рюга ускорилась.
– На маленького дядю напали! – прощебетала она и показала пальцем в сторону фонтана.
Гон сорвалась на бег.
Быстро добравшись до места, она увидела разбитые кувшины, несколько плачущих детей, которых успокаивали женщины в закрытых костюмах. Вдали лежал сильфир.
– ФИН!
Рюга подбежала к сильфиру, избитый до полусмерти он свернулся среди черепков.
– Эээй, – девушка слегка потормошила его,
– Я в порядке, – хрипло сказал Финланд.
– ВИДАЛА Я ТВОЕ В ПОРЯДКЕ, что случилось?!
– Не горячись, т-только.
Неподалеку валялся приютивший их калека. Утром выяснилось, что он старейшина в этой части города.
– Старик, ты живой? – спросила Рюга, – «Заступался за него вот и отхватил…»
– Да, это Надзир, они узнали, что мы раздаем чистую воду, даром… – старейшина откашлялся кровью.
– Кто они, как выглядят?! – Рюга метнулась к мужику, жестко сжала его плечи, – ИМЯ!
– Не, не собираешься же ты идти против них? – старик заглянул в ее светящиеся глаза, – не вздумай, они убьют тебя, их сотни, у них…
– Как он выглядит, ИМЯЯЯ!
– Надзир, – старейшина не сразу понял, что подчинился против своей воли, – его имя…
– Рюга, х-ватит, тебе нельзя показываться, – раздался голос Фина со спины, – я вылечусь, не надо делать глупости из-за меня.
– Надзир, я запомню.
Гон резко встала, сжала кулаки и ушла прочь.
Пустые ночные улицы подсвечивались ало-красным солнцем, в каждой тени мерещилась чертовщина. От злости Рюга топала по брусчатке, а глаза от бурлящего гнева непроизвольно светились.
Драхт был устроен проще чем Хаташ, гон быстро нашла место, где торговали водой, там было пусто, – «Ночью они прячут ее за стену». – догадалась она. Южнее от высоченных ворот мелькал свет и доносились еле слышные крики. Рюга зашагала туда.
Вскоре шум от ликующих воплей, запах пота стали четче. Яркий свет кристаллических фонарей освещали прямоугольную, утопленную в землю арену. Вокруг толпилось пара тысяч горожан. Среди них были только люди и ни одного нага, грандира или фарниса.
На противоположной стороне высилась трибуна, в которой сидел мужик на деревянном, наспех сколоченном троне. Это был тот самый торгаш водой с черными татуировками под глазами. Рядом с ним за полупрозрачной занавеской сидел едва заметный грузный силуэт.
Рюга плотнее замотала лицо и волосы шарфом Фина, подошла ближе. Все присутствующие оказались ниже ее на одну-две головы. Не выделяться было трудно. Трибуна походила на половину блюда.
Гон