у дивана).
СОФИ. Я не понимаю, почему ты всегда сидишь здесь и кормишь голубей, как какой-то старик. Я ненавижу голубей. Они грязные, глупые и разносят болезни.
КУИНН. Совсем как люди. Что с тобой? Ты словно увидела призрака.
СОФИ. Этим утром ко мне приходила Майя.
КУИНН. Что ж, это хорошо с ее стороны, вспомнить прошлое.
СОФИ. Она говорит, что он нездоров. Вроде бы, нездоров психически. Это правда?
(РАТ поднимается со скамьи, которая слева у авансцены, смотрит на МАЙЮ, потом идет к своему письменному столу слева, садится и пишет, пока КУИНН говорит).
КУИНН. Он не такой, как прежде. Но я не готов характеризовать его, как психически нездорового. Он всегда был… Нет, не знаю, каким он был. Вероятно, тебе это известно лучше, чем мне. По правде говоря, я крайне мало вижусь с ними после их переезда в Лондон.
СОФИ. Ты знал, что с ним не все в порядке, но ничего мне не сказал?
КУИНН. Ты сказала, что ничего не хочешь знать.
СОФИ. Мало ли что я сказала. Тебе следовало поделиться со мной.
КУИНН. Что ж, теперь я это знаю. Ты счастлива?
СОФИ. Майя хочет, чтобы я пошла и повидалась с ним.
КУИНН. Господи, во имя чего?
СОФИ. Не знаю. Она говорит, что боится за него.
(МАЙЯ поднимается по правой лестнице к кровати, поворачивается и смотрит на них, пока КУИНН говорит).
КУИНН. Ты хочешь повидаться с ним?
СОФИ. Нет. Не знаю. Что мне делать?
КУИНН. Я не могу сказать, что тебе делать. И ты никогда меня не слушаешь.
СОФИ. Я всегда тебя слушаю.
КУИНН. Ты притворяешься, будто слушаешь, а потом уходишь и делаешь противоположное сказанному мной.
СОФИ. Я чувствую, что должна пойти и повидаться с ним. Но не знаю, удастся ли мне.
КУИНН. Тогда не ходи. Зачем мучить себя?
СОФИ. А если я не пойду, а с ним что-то случится? Если он причинит себе вред? Ты его знаешь. Он был твоим лучшим другом.
(МАЙЯ уходит с платформы по задней лестнице справа у центра).
КУИНН. Не уверен, что мы и тогда знали друг друга так хорошо. Всегда существовал какой-то барьер. Мы поддерживали иллюзию дружбы, а это другое.
СОФИ. Ты не помогаешь мне, Джимми.
КУИНН. У тебя сейчас все хорошо. Тебя печатают, твои книги хорошо принимаются. Ты многого достигла после того, как покинула нас. Не понимаю, почему ты хочешь подвергнуть себя опасности, окунаясь в прошлое?
(ХАННА выходит на авансцену из левой кулисы, садится на скамью слева у авансцены).
СОФИ. Опасности? И что, по-твоему, он может мне сделать? Думаешь, причинит боль? Ты думаешь, я его боюсь? Такого ты обо мне мнения?
КУИНН. Ты знаешь, какого я о тебе мнения.
СОФИ. На самом деле – нет.
КУИНН. Я просто думаю, что не следует тебе вновь подставляться.
СОФИ. Я уже подставилась. И я здесь. Я выжила. Ты продолжаешь думать, что я очень хрупкая. Но на самом деле я сильная. Я сильнее вас всех. Так что перестань оберегать меня.
КУИНН. Кто-то должен.
СОФИ. Я могу постоять за себя. Ты смотришь на меня, но не видишь, какая я. Ты видишь только плоть и