вперёд потеху,
Игра уж давеча пошла,
Но ныне нет былого смеху,
Каким меня она взяла.
Я буду набожен и чист,
И он услышит мой призыв.
Не упадёт последний лист,
Пока мой страстный чувств порыв
Ты не поймёшь, не дашь добро
На солнца будущий восход.
Ужель ему предрешено
К полудню кончить свой поход?
Взойти в зенит и вслед угаснуть?
Хоть мне приятен свет его,
Движенье – жизнь, но чем-то красным
Светило в небе истекло.
Не дай нам сгинуть в томной муке,
Толкни со мной горящий шар,
И, может, обожжём мы руки,
Но обретём великий дар.
Колыбельная им
И лишь бы знать, когда лавиной
Накроет нас иль сжёт огнём,
Когда нас в землю закопают,
И когда вместе мы умрём,
Когда исчезнут наши муки,
И мы получим свой покой,
Иль боги древние от скуки
Изволят высечь род людской,
Иль ты, неведомая сила,
Заставишь расколоться мир,
Ведь это ты в нас породила
Желанье тех, кто нас убил.
Увы, столь низменных мечтаний
И сам я слышать не хочу,
Ведь вижу, что взамен страданий
Я ничего не получу.
Нет больше смысла резать сердце
И швами вены украшать,
Воображать чужие лица
И настоящее искать,
Вытёсывать желанный образ
Из множества морских камней
И, наблюдая за зарёю,
Глаза с печалью видеть в ней.
Приоткрывать немного губы,
Предвидя тёплый вечный сон,
А просыпаясь каждым утром,
В подушку зарывать лицо.
Среди всех запахов лелеять
Один сладчайший аромат,
Хотеть вокруг себя развеять
Невидимый летучий яд.
Воображая рядом тело,
Пытаться выдавить слезу,
И понимать, что всё пустое,
И погружаться вновь в мечту.
Лишь две прекрасные особы
В моих мечтах нашли приют.
Они со мной за руку ходят,
В доме моём они живут.
Я ими долго восхищался,
Невероятно уважал,
Их красотой я упивался,
Я их недавно возжелал.
Одна нарядна и открыта,
Всегда светла и весела,
В душе её сокрыто счастье,
А сердце быстро, как стрела.
Её походка будто танец,
Все её речи будто песнь,
В её щеках живёт румянец,
А также она любит есть.
Её обжорству нет предела,
И вдруг не будет блюд хватать —
Пожрёт всё твоё золото,
Но может и тебя сожрать.
Вторая, благо, не такая:
Стеснительна, но и горда,
Она тиха, но величава
И в стороне стоит всегда.
Её окутывают ткани,
Словно скелет за ними скрыт.
Туманный, но манящий голос,
Глаза – холодный эбонит.
Но у неё