Попроси меня. Матриархат, путь восхождения, низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 1
не верно. Не верно думает и еп. Иоанн, что в правиле 7 III всел собора разумеется символ никео-цареградский»31.
В работе Константинопольского Собора принимало участие 150 епископов, что не соответствует Вселенскому Собору, а только Поместному. Догматические вопросы, связанные с верой могут утверждать только Вселенские Соборы. На Втором Вселенском Соборе в Сардике и на Константинопольском Соборе 381 г., который теперь неверно именуется Вторым Вселенским Собором, был подтвержден Никейский Символ Веры. Никаких новых Символов Веры данные Соборы не принимали.
Вставки сделали свое дело, и церковь стала приобретать черты единственно-верного правоведа и строгого надсмотрщика. На первый взгляд мысль о божьем суде как о безжалостной машине встречается в Иисусовой молитве в словах – «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» («и прости нам грехи наши, как мы простили тех, кто причинил нам зло» – совр. перевод). Таким образом, если не понимать подноготную о чем говорит Иисус, получается, что человек отрабатывает себе прощение, зарабатывает благорасположение Бога. Вся загвоздка этих слов кроется в их невидимой, но само собою разумеющейся духовной основе того общества, к которому были обращены эти слова. Мы знаем, что прощение в иудаизме и христианстве это показатель доверия Богу, а в некоторых случаях и акт божественного проявления, т.е. человек просит помощи Бога дать понимание происходящего, а от понимания смягчение своего сердца, отдавая ситуацию в руки Бога, на Его суд, ибо сказано «у Меня отмщение и воздаяние». Это отдавание ситуации в руки Бога есть прощение, и в то же время показатель доверия Богу, вследствие чего уже происходит прощение Богом человека и последующее его благословение. Поэтому речь здесь о том, что Бог больше обращает внимание не на того, кто силу поборол своей силой (он и так сильный…) или проявил свою природную добродетель, а на того, кто испросил защиту у Бога и отдал все на волю Бога. Из всего выходит, что в этой строчке речь идет даже не о прощении как таковом, а вообще, о том состоянии, в котором пребывает человек, и главный смысл здесь не в выстраивании гармоничных отношений между людьми, оценивающихся затем Богом и по степени гармонии благословляющихся, но в простой аксиоме – да будет нам по вере нашей. Поэтому и строчка Иисуса в абсолютной точности должна звучать несколько иначе – и прости нам долги наши, как и мы доверяемся Тебе, по нашей вере. Но Иисус эту мысль выразил несколько иносказательно, не вдаваясь в философские рассуждения о человеческой немощи, о природе прощения, которое есть благословение, тем более, что с человеческого бытия она вполне понятна. А последующие христиане и церковная организация, не вдаваясь в рассуждения, пошли чисто по написанному, и церковь стала превращаться в заунылое царство обделенных, вечно вымаливающих себе прощение (уже существующее), и пылающую адом