остальной магией.
Клинки теснили клановцев в группы и брали в плен. А часть распространялась по воздуху – помогала тем, кто был на земле и высматривала жителей точно добычу.
Большинство Хранителей защищали вход в хранилище. Большинство Жрецов защищали храм, собирая там детей, включая младших учеников всех ролей, и тех, кто не мог ни защищаться, ни тем более сражаться. По поселению рассеялись защитные купола, и в некоторых из них были остальные дети и раненые. Жрецы в панике пытались оказать целительную помощь тем, кого встречали, или тем, кого приносили в храм. А когда на Жрецов нападали, они либо выставляли защиту, либо телепортировались.
Столь природная, вольная и мощная магия обескураживала клановцев, которых не учили сражаться, а только защищаться; и удивляла – ведь им говорили, что магия изгоев слаба и примитивна. Только Охотники давали почти равный отпор – защищали жителей и пытались освободить пленных. Охотники обрушивали заряды магии и ветряное подобие стихии. Они вернулись в форму человека, а от животных использовали только когтистые лапы, силу, рефлексы и клыки. Отчего стиль их сражения иногда выглядел диким – и в глазах клановцев, и в глазах Клинков, и в глазах самих Охотников.
Используя магию огня, часть Ремесленников присоединилась к защите людей в храме, часть присоединилась к Охотникам. Но их огонь не был таким эффективным и сокрушающим как у Клинков – ведь Ремесленники привыкли использовать пламя только для создания.
Удерживаемая в воздухе, Ирис смотрела на хаос и не могла поверить в действительность происходящего. Один беглый взгляд любого и становилось ясно что клан Пларас начал проигрывать в первую минуту появления ордена «Клинки Рассвета».
Взгляд Ирис перебегал от одной схватки к другой, от одного теснения к другому, от крика к ругани, от раненного к раненному. Ирис увидела, как конус льда пронзил старшего Охотника насквозь – она зажмурилась и пыталась унять ужас и отчаяние, которые стучали в груди и в ушах вместе с кровью.
*
Камыш с Ирис начал снижаться, и она открыла веки. Флокс сидел на коленях к сердцу спиной – пустое лицо с обмякшими мышцами, двигались только глаза; тело и голову удерживали едва видимые завихрения; туника была порвана, а на руке – ожог.
Перед Флоксом в нескольких шагах стояла Фиалка. Слева от них – трое потрёпанных мужчин Клинков. А справа – высокая, крепкая женщина с широкими скулами и с русыми волосами, убранными в тугой пучок на макушке. На ней были все элементы брони, которые использовались Клинками, включая нагрудник под удлинённым жилетом. Она стояла со спокойным лицом, а в серо-голубых глазах не было тревоги – будто криков за пределами площади не существовало; и она держала в руках металлическую шкатулку из тёмной, как у антнаров, магсеры с таким же фиолетовым отливом.
Камыш приземлился и сложил крылья, взял Ирис на руки – и угол её обзора накренился. Смотря на Флокса, Фиалка с усмешкой сказала:
– Комфортно?
Камыш встал с боку от Фиалки, недалеко от русой