настоящее мумбо-юмбо. – Ему понравилось, как она произнесла «мумбо-юмбо». – Но некоторые люди верят в подобное, отчего оно становится интересным.
На верхней ступеньке лестницы с шумом возникла мадам Таблье.
– От всего этого итальянцы дали деру, – заявила она, едва отдышавшись. – Ну? Тело уже нашли?
– Тело?
Ричард встревоженно огляделся вокруг; подобная мысль, как ни странно, ему и в голову не приходила. Хотя спрятать тело здесь не представлялось возможным. Шкафа не было, только деревянная вешалка-перекладина. Кровать застелена, словно на ней и не спали, и под ней тоже определенно ничего не было. В углу стоял расписной сундук, как обычно, раскрытый, с высыпавшейся наружу лавандой. Багаж отсутствовал. На самом деле, не считая кровавого отпечатка, комната была абсолютно готова к приему нового постояльца.
– Все это очень хорошо, – заявила мадам Таблье, – но чем дольше кровь остается на стене, тем сложнее ее будет оттереть. Раз тела нет, так, может, все это лишь недоразумение, а этот тип просто смылся, не заплатив.
– Возможно и такое: порезался во время бритья. – Валери выглядела смущенной.
– У него густая борода, – заметил Ричард, заходя в ванную. – Тут дело не в бритье. – Он принялся открывать и закрывать шкафчики под раковиной, проверяя, есть ли здесь хоть какие-нибудь следы жильца.
– Может, носом кровь пошла? – предположила мадам Таблье. – У моего покойного супруга, упокой Господь его душу, как-то кровь из носа шла с такой силой, что ванная походила на бойню.
– Он был гемофиликом?[13] – Валери вздохнула; в ее голосе слышались отстраненность, даже разочарование, что такое перспективное приключение так банально закончилось.
– Нет, коммунистом до последнего вздоха, – последовал гордый ответ.
– Но я имела в виду…
– Или… – Ричард вышел из ванной, держа в руках небольшое ведерко с откидной крышкой, – он упал, раздавил свои очки и поэтому был в крови.
– Да, что ж, полагаю, вариантов множество.
Валери собралась уходить, но тут Ричард откинул крышку ведерка, а в нем оказались разбитые, окровавленные очки.
Глава третья
Куры глядели на Ричарда с подозрением, склонив головы набок с синхронностью пловчих, только без приклеенных улыбок. Лана Тернер и Джоан Кроуфорд перестали драться и теперь гадали: что происходит, почему их сейчас кормят? Их никогда не кормили в это время суток. Третья в их компании, Ава Гарднер[14], откладывала яйца в курятнике, громко при этом кудахча, действительно в разы громче обычного, так, будто, несмотря на почетную должность лучшей несушки, сожалела о чем-то, проходящем мимо нее.
– Значит, здесь ты предаешься размышлениям, Ричард?
Это оказалась Валери, которая неслышно, можно сказать, беззвучно возникла у него за спиной. Странно, подумалось ему, как быстро они перешли к довольно-таки близкому