на всю вашу оставшуюся жизнь… Поверьте.
Рябов собрал всю свою волю, чтобы не ретироваться прямо сейчас и завершить ужин с инквизитором рассечённой пирамиды. Силантий оставался воплощением самой вежливости до самого прощания.
Утром следующего дня позвонил Феоктистов и сказал, что первых добровольцев ему нашли. Трёх студентов-медиков. Дескать, ребята согласились на подработку в качестве лабораторных крыс. Сработал надёжный капиталистический подход. Так что, ежели Рябов подготовит первую серию несложных рабочих тестов оборудования, испытуемых ему доставят в любое время, хоть днём, хоть ночью, без разницы. Секретчики НИИ готовы выделить пару своих сотрудников в сопровождение студентов. Сергей Петрович справлялся, как проходит творческое время в ожидании новолуния.
Рябов слушал голос Феоктистова, отвечал односложно и думал о том, знает ли шеф о его вчерашней встрече и беседе с Силантием? По некоторой логике могло так быть, что Силантий напрямую с шефом НИИ и не общался вовсе или не считал необходимым. Система невидимых связей в рассечённой пирамиде работала непредсказуемо.
Рябов курил, сновал из угла в угол по квартире. Мысли путались, складывались какие-то смутные образы смутного будущего. Наверное, впервые за много лет он не рвался на работу, не впрягал мозги в безумную эвристическую гонку.
Подготовить серию несложных рабочих тестов… Да, с несложными сложностей не было. Сканирование и составление первичных нейро- и психограмм с учётом всех потенциальных прогнозов поведения, в весьма широком диапазоне, он получал ещё и на своих коллегах. Он чётко мог определить, в каких стадиях нейрорегресс действует на высшие центры, знал, как они связываются, «договариваются», как может меняться характер человека в зависимости от разного чередования и наложения мозговых ритмов. Открытие Рябова состояло в том, что ритмы порождал не только мозг, а вся нервная система человека буквально ими фонила… И его сканер-скафандр мог считывать до сотни разных фонов одновременно. Родились понятия нейрогармоник, нейроалгоритма, даже нейросимфонии. Это была беспримерно увлекательная работа – ныряние пытливого ума в самую скрытую, тонкую область, своего рода «тёмную материю» сознания. Казалось, вот ещё немного глубины – и сама вселенная поставит тебе на экране автограф… Казалось, будут ответы на вечные вопросы…
Наконец Рябов не выдержал и позвонил Фее.
– Привет, родная! Как пишется роман? Надеюсь, твой герой-любовник ещё жив и не попал в какую-нибудь безвыходную засаду?
– Привет. Ну, ты знаешь, мой герой всё-таки наделён многими талантами. Магический – один из них. Нет для него безвыходных засад. А ты откуда сейчас звонишь?
– Ты не поверишь… Из дома. – Что-то случилось, Скан? Ты не в духе?
– Не в духе ли я? Ужасный вопрос. Нет ответа. Есть другое… – Что же это? – Я люблю тебя, Фея! И знаешь что? – Что, Саша? – Выходи за меня замуж.
– Эту новость я слышу уже в третий раз. Она хороша. Но знаешь, Скан, если я соглашусь, то тебе обязательно нужно знать, что фамилию я твою себе не