Пока неподвижно.
– Я думаю, – начала я, судорожно стараясь припомнить те красивые научные формулировки, которые пришли мне на ум днем, – что мы с тобой достаточно взрослые люди … и в состоянии обсуждать любые вопросы … спокойно и откровенно…
Он молчал. Как шкаф. Я рискнула покоситься на него еще раз. И лицо непроницаемое, как дверца того же самого шкафа.
– Видишь ли, в последнее время наши отношения… – Черт, и как мне это заканчивать? – Люди обычно не слишком одобрительно относятся… – Еще лучше – теперь получается, что меня чье-то мнение больше всего волнует! – В общем, мне кажется, было бы разумно… – Я окончательно запуталась.
Шкаф заговорил.
– Татьяна, ты можешь мне просто сказать, что случилось? – послышался слева от меня тихий голос.
Просто сказать? Ему все просто! Я вдруг разозлилась.
– Ничего еще не случилось, – огрызнулась я. – Пока. Я надеюсь. Но точно не знаю.
– На что именно ты надеешься и чего именно ты не знаешь? – терпеливо спросил он.
И вот именно это бесконечное терпение в его голосе и прорвало все мои шлюзы. Опять он будет – терпеливо – ждать, пока я первая заговорю … о чем угодно? Опять он будет – терпеливо – из меня откровения выдавливать? Опять он будет – терпеливо – к нужным ему ответам меня подталкивать?
– Я надеюсь, что мы еще не успели ребенка сотворить, и не знаю, стоит ли нам продолжать трудиться в этом направлении, – взорвалась я. – По крайней мере, до свадьбы, – добавила я, заметив краем глаза, что у него окаменело лицо.
И опять молчит, как шкаф!
Через некоторое время он заговорил. Медленно и с расстановкой, как только что говорила я.
– Татьяна, я понял. – Ну вот – то-то же; дошло, наконец! – Я … очень виноват перед тобой. – Да? Хотелось бы полюбопытствовать, в чем. – Пожалуй, нам стоит пересмотреть решение … о свадьбе… – Куда это он разговор уводит?
Я вдруг обнаружила, что повернулась к нему и смотрю ему прямо в лицо. И никакого неудобства при этом не испытываю. Скорее наоборот – пристально вглядываюсь в каждую его черточку, пытаясь понять, к чему он ведет. Это еще что за новости? С какой это стати мы должны пересматривать решение, которое он из меня … разве что не палкой выколотил? С чего это он жениться передумал? Из-за детей? Он не хочет иметь детей? Или он не хочет больше иметь дело со мной? С глупой мещанкой, которая, как выяснилось, боится сплетен?
– Почему? – Я решила ограничиться одним словом – иначе потом могу и не остановиться. Особенно в отношении мещанства и сплетен.
– Ты совершенно права в одном, – продолжил он. Мне вдруг стало очень интересно, в чем именно вдруг увидел он (О, великое чудо!) мою правоту. – Мы действительно достаточно взрослые, чтобы обсуждать все, что угодно.
Ага, значит, на спокойствие и откровенность моя правота не распространяется. Ну, отсутствие спокойствия я как-нибудь переживу – не в первый раз! – а вот откровенность… Ничего-ничего, я ее из него сейчас тоже выдавлю … терпением.
– Ну