чтобы через какое-то время ты меня возненавидела за то, что я у тебя … вырвал (А, признался-таки!) это согласие, и … разошлась со мной. Лучше сейчас…
Так, что-то это мрачное саморазъедание начинает действовать мне на нервы. Надо его разозлить – тогда я хоть буду знать, что делать.
– Скажи, пожалуйста, – вежливо поинтересовалась я, – если бы мы оба были людьми, и если бы вдруг выяснилось, что у меня не может быть детей, ты бы тоже со мной … разошелся?
– Я – не человек, так что это – беспредметный вопрос, – тут же отозвался он. – И потом – ты прекрасно знаешь, что я тебя ни при каких обстоятельствах не брошу.
– Должностные обязанности не позволят? – Я тоже умею ядовито высказываться. Но – в отличие от него – вежливо-ядовито.
– И они тоже, – буркнул он.
– А если я тебя сейчас попрошу – принимая во внимание твое признание – удалиться? – Я прищурилась. – Но только не в невидимость – вообще? Удалишься?
– Не дождешься, – рыкнул он.
О, вот это – уже лучше. Но только не он один рычать умеет…
– Так по какому праву, – заорала я, – ты меня в этом подозреваешь? По какому праву ты меня к такому подталкиваешь? Мне не нужны просто дети – и не важно, с кем! Мне ты в первую очередь нужен… – Я осеклась на полуслове.
Опять!
– Нет, ты действительно – не человек! – перешла я на октаву выше. – Ты – даже не ангел! Ты – свинья самая последняя!
– Чего? – Он опасливо отодвинулся от меня.
– Чего? Почему это я должна тебе – постоянно – в любви признаваться? А он еще слушать будет и головой своей тупой одобрительно кивать!
– Татьяна, да я…
– И не смей перебивать, когда я с тобой разговариваю! Хватит мне рот затыкать на каждом слове! И можешь даже и не мечтать, что ты на мне жениться не будешь, потому что ты будешь…
Он закрыл мне рот. В прямом смысле слова. Рукой. И принялся перечислять все случаи, когда он давал мне понять, что я ему небезразлична, подробно останавливаясь на том, что именно он хотел мне в те моменты сказать…
Вот в этом весь он – давал понять и хотел сказать…
*****
К родителям в воскресенье нам удалось приехать вовремя. Что стоило мне больших трудов. Он просто специально все утро время тянул, чтобы мы опоздали. Когда, не выдержав, я прямо спросила его об этом, он ответил, нахально улыбаясь: – Да нет. Я просто не вижу смысла полдня трястись при мысли о возможной задержке в несколько минут.
– Слушай, они только-только на уступки пошли, – заметила я, – зачем опять отношения обострять? Да еще и на пустом месте.
– Да ладно, не заводись, – миролюбиво бросил он. – Но мне было интересно посмотреть, что будет, если мы опоздаем.
– А мне – нет, – отрезала я.
– Ох, Татьяна, – демонстративно вздохнул он, – где же бедному психологу опыта набираться – да еще и в преддверии трудовой деятельности?
Ага. Похоже, вчерашние капризы с работой у Марины закончились. Наверное, ему всякий раз нужно время давать – чтобы сжился