href="#n_83" type="note">[83].
4 апреля вооруженные отряды заняли помещения Государственной стражи, телеграф, почту, банк, арсенал.
В связи со сменой власти хотелось бы привести еще один любопытный эпизод, связанный с похоронами «жертв контрреволюции», проведенными 13 апреля 1919 года.
Вот что записала в своем дневнике Вера Муромцева-Бунина:
«31 марта/13 апреля.
Сейчас видели гражданские похороны. В России всегда лучше всего умели хоронить – при всех режимах. Не символ ли нашей страны? Большевики тоже постарались. Похороны помпезные. Масса красных знамен с соответствующими надписями, были и черные (анархистские. – O. K.) с еще более свирепыми – „смерть буржуям“, „за одного нашего убитого смерть десяти буржуям“… Оркестр играет марш Шопена. Покойников несут в открытых гробах. Я видела несколько лиц, почему-то очень темных, но только у одного кровоподтек на правой стороне лица. Некоторые имеют очень спокойное выражение, значит, умерли легко, а вовсе это не „жертвы добровольческих пыток“, как писалось в их безграмотных газетах. Вместо венчика полоска красной материи вокруг лба. Процессия очень длинная. Я стою около часа на Херсонской и вижу, как идут китайцы с очень серьезными лицами, – отношение к смерти у них иное, какое-то древнее, и, смотря на них, я испытываю странную жуть. Впереди гробов разные депутации с венками, увитыми красными лентами… Масса барышень, студентов, рабочих. Порядок образцовый»[84].
В качестве караула были выделены: из григорьевцев – пехотный батальон, кавалерийская сотня, легкая батарея; из комендантских частей Домбровского – кавалерийская сотня и рота пехоты, по одному батальону Белорусского, Бессарабского, 1-го Одесского советских полков и, наконец, упоминаемый Буниной взвод китайцев[85]. Как мы видим, караул был более обстоятельный. Вот только объект похорон вызывает сомнения. Дело в том, что Владимир Маргулиес записал в своем дневнике, что знакомый врач из университетского морга, куда привозились трупы расстрелянных и убитых, ему рассказывал, что устроители похорон явились в морг и потребовали выдачи определенного количества трупов, «мало смущаясь, что это трупы различных грабителей и воров» [86]. Трупы же многих действительных жертв многочисленных контрразведок, к которым иногда пытки применялись, перед уходом белых и интервентов, обычно топились в море. Так что если информация Маргулиеса соответствует действительности, то, вполне вероятно, следов «физических мер воздействия» и нельзя было видеть, поскольку уголовников не пытали, как, впрочем, в последний месяц часто и не судили, а расстреливали при задержаниях и облавах.
6 апреля 1919 года бывший подпольный ревком стал легальным губисполкомом, который сначала возглавил Филипп Болкун, а затем менее чем через месяц его сменил Иван Клименко, тот самый Клименко, который в ноябре 1918 года в начале французского вторжения штурмовал вместе с Мишкой Япончиком одесскую тюрьму. Секретарем исполкома стал анархо-коммунист