теперь сотни тысяч отбившихся, отвыкших от дому, от работы и всячески развращенных людей»[91].
«Губернский исполнительный комитет, – вспоминала Соколовская, – обсуждал создавшееся положение… Было настроение вести войну до конца. Затем начались некоторые колебания. Один товарищ выступил и заявил, что мы должны на время замаскироваться и передать власть эсерам (левым. – O. K.), пусть они правят пока, а мы уйдем в подполье до тех пор, пока не подойдут подкрепления из Москвы (! – O. K.). Тогда Жгенти заявил, что мы могли бы выдержать, но наши войска слабы, а григорьевские войска дерутся как сумасшедшие, потому что они всегда дерутся под самогоном, и предложил дать нашим войскам спирту (из слов этого уроженца региона виноделия выходило, что победит тот, кто окажется „под большим градусом“?! – O. K.). Ни то, ни другое предложение не прошло. С Григорьевым мы все же справились»[92]. Под «мы», естественно, следовало понимать части Красной армии, а не только и не столько одесские власти.
Упомянутая Соколовской прокламация, получившая название «Универсал», фактическим автором которой, по всей видимости, являлся Тютюнник, провозглашала «Власть Советов народа Украины без большевиков». Кроме того, в нем устанавливались процентные нормы для национальностей, входивших в состав Советов, соответствующие их численности на Украине (80% – для украинцев [естественно, русские не выделялись, все восточнославянское население бывшей Малороссии именовалось украинцами], для евреев – 5%, для остальных – 15%)[93]. Восстание охватило Николаевщину, Херсонщину и Екатеринославщину. Были захвачены Умань, Кременчуг, Черкассы и даже на 3 дня Екатеринослав. И практически везде оно сопровождалось многочисленными грабежами, погромами и массовыми убийствами, преимущественно евреев.
После объявления 10 мая советским командованием Украины Григорьева вне закона против него были брошены многочисленные воинские силы под руководством Павла Дыбенко, Климента Ворошилова, Александра Пархоменко. При этом 2 июня 1919 года Антонов-Овсеенко отбил телеграмму Ленину и Троцкому, в которой говорилось, что «Ворошилов терпит на своем оперативном участке большие неудачи, исправленные успехами других командующих»[94]. Только к концу мая общими силами удалось разгромить основные силы Григорьева. Нечего и говорить, что одни одесситы своими силами против восставших ничего бы сделать не смогли.
Григорьев с остатками своей армии летом 1919 года попытался соединиться с частями Нестора Махно. Однако союз двух «батек» продолжался недолго. 27 июля на крестьянском сходе в селе Сентово вблизи Александрии, организованном Махно, один из его командиров, Алексей Чубенко, предъявил присутствовавшему там же Григорьеву связь с белогвардейцами, ограбление крестьян-бедняков, еврейские погромы и, наконец, более частное обвинение: расстрел двух махновцев. Последний пытался все отрицать, но потом, поняв, к чему идет дело, выхватил маузер. Однако Чубенко был явно