здание, в котором по выступающей над воротами кран-балке узнается авторемонтная мастерская.
Ворота распахнуты. Навстречу никто не выходит. Пара машин рывками (их водители проверяют тормоза) раскатывает вокруг заросшей бурьяном клумбы, разбитой в центре автопарка. В центре клумбы оборудована курилка: пара скамеек, между которыми врыт в землю диск от колеса грузовой машины – типовая армейская «пепельница».
– Сапожники без сапог! – говорю Уточкину. – Со взлетки снег убирают, а в собственном парке за зиму не удосужились сгрести. Глядишь, труп быстрее бы нашелся.
– Найди тут кого-нибудь. Желательно офицера или прапорщика, – предлагает Уточкин.
В коридоре здания КТП два задрота-щегла усердно размазывают мокрыми мешками грязь по кафельному полу. Упертые в пол глаза на вошедшего не поднимают.
Офицера (судя по коричневым ботинкам, торчащим из штанин черного технического обмундирования) нахожу спящим на топчане в комнате дежурного по парку.
– Команди-ир, – окликаю его нежным голосом, – не спи-и, замерзне-ешь! Мы к тебе! – И легонько стучу носком своего башмака по подметке.
Офицер открывает один глаз, озирается, приподняв прямые ноги, поворачивается на пятой точке поперек топчана и садится. Не вставая, сквозь смачный зевок представляется:
– Здра-а-а-вия-а-а желаю! Командир аэродромно-эксплуатационной роты капитан Латышев. Меня в штаб дежурный по вашему указанию вызывал, но, как говорится: «Не спеши выполнять – отменят». Вот я и остался здесь, когда узнал, что вы сами сюда идете. Умотался я с этим трупом да с проверяющими нашими бестолковыми.
– А кто сказал, что мы сюда пошли?
– Да тот же дежурный перезвонил, когда вы из штаба вышли.
– Лукавите, товарищ командир. Дежурный у нас не спрашивал, куда мы направляемся.
– А куда вам еще направляться, если не на место происшествия?.. Старый воин – мудрый воин!
– Вроде того старого коня, что борозды не портит, но глубоко не пашет?..
Капитан вежливо хихикает в ответ, закуривает и продолжает о своем:
– Командующий тут с комдивом вчера на ночь глядя час меня, как те старые кони, перепахивали. Орали попеременно. Допытывались, не надоело ли мне служить и не хочу ли я под трибунал из-за этого Парнеева. Им я не признался, а вам докладываю, что мне так уже тут всё осто***нело, представить себе не можете! Из восемнадцати календарных одиннадцатый год я этой ротой командую. Пять комдивов при мне сменилось. Один из них при мне от комэска до командарма уже выслужился. А я всё на роте упражняюсь. Впрочем, вы меня об этом, наверное, официально допросите. Пойдемте, расскажу-покажу, что сам знаю.
Подходим к Уточкину. Они с капитаном практически ровесники. Латышев ему снова представляется, докладывает, что прибыл в его распоряжение.
– Здравствуйте, капитан. Как зовут вас?
– Юрий Петрович!
– Мы, Юрий Петрович, хотим, чтобы вы нас с обстановкой в вашем автопарке ознакомили. Где что находится? Кто и чем