с трех сторон. За перилами на втором этаже проглядывали двери, которые наверняка вели в спальни. Из больших окон открывался вид на море, колышущиеся пальмы и небо. Под потолком висела кованая люстра в форме колеса – на таких любил раскачиваться Зорро.
– Тесновато маленько, но в целом сойдет, – произнес Скелли.
– Да, по снимкам трудно оценить масштаб. Я думал, они используют те же объективы, что и в отелях, когда шкаф кажется не меньше комнаты. Ошибся, наверное.
Мардер крикнул, но ему ответило лишь слабенькое эхо.
Они проследовали на кухню, вышли через заднюю дверь и направились к домику, который видели со двора; несомненно, там и жили слуги – а слуги здесь явно имелись, причем добросовестные, поскольку дом был в идеальном порядке, а на кухне обнаружилось все необходимое.
Мардер постучал. Дверь отворилась, и перед ними предстала худощавая женщина лет сорока в простом платье и фартуке. С боков к ней жались маленькая девочка и мальчик еще младше. Все трое таращились на него с выражением, которого он не видел со времен Вьетнама, – с безысходным ужасом.
Как можно более мягким голосом он проговорил:
– Сеньора, меня зовут Ричард Мардер. Я новый хозяин этой земли и дома. Можно узнать ваше имя?
Несколько мгновений женщина беззвучно двигала губами, затем прохрипела:
– Я Ампаро Монтес. Домработница.
Мардер протянул руку; сперва женщина тупо уставилась на нее, потом все-таки пожала. Ее ладонь трепетала, словно птица.
– Я не знала… то есть никто не сказал мне, что дом продан.
– Ну что ж, это так. Могу показать вам документы, если хотите. И разрешите представить вам моего друга, Патрика Скелли…
Скелли только что стоял рядом, но когда Мардер оглянулся, его уже и след простыл.
– Попозже, значит. А сейчас не будете ли вы так любезны показать мне дом и территорию?
Женщина разинула рот, потом вдруг изменилась в лице и зарыдала, и дети к ней присоединились.
Мардер несколько секунд смотрел на нее, все острее чувствуя смятение и беспомощность, и наконец сказал:
– Сеньора Монтес, я не знаю, отчего вы так расстроились, но лучше дам вам время, чтобы вы успокоились. Я пока распакую чемоданы, а вы приходите в дом, когда будете готовы, выпьем кофе и побеседуем.
Мардер знал, что говорит по-испански довольно бегло, но женщина смотрела на него с таким видом, будто речь велась на хмонгском. Оставив ее пялиться в пустоту и шмыгать носом, он вернулся в фургон и принялся разбирать вещи.
Когда объявился Скелли, он уже выгрузил почти все свое добро.
– Где ты был? – спросил Мардер.
– Что такое с этой женщиной?
– Говорит, что она тут домработница. У нее почему-то нервы сдали.
– Догадываюсь почему, – проронил Скелли, после чего исчез в трейлере и, судя по звукам, тоже приступил к разгрузке.
– И почему же?
– Да тут ведь полным-полно