подумал, что у тебя неполадки в новом теле. Не пугай меня так.
– Я задумалась. Извини.
XIV
Сливные отверстия в полу внезапно открылись. Клубы тяжёлого лилака вытекли, оставив после себя еле заметную дымку, словно всё происходящее было во сне.
Спустя какое-то время Хейдар очнулся. Полубессознательно осмотревшись вокруг и не обнаружив Ленизы, он мгновенно протрезвел и осмотрелся уже более внимательно. Вторая половина зала была огорожена непрозрачной стеной. За прозрачной дверью на противоположной стороне стоял ассемблед.
Хейдар поднялся и подошёл к двери.
– Кто ты? – спросил он, морщась от боли и чувства опьянения, которое, как оказалось, никуда не делось.
– Лениза, – ответил ассемблед.
– Мы оба знаем, что это не так. Где настоящая Лениза?
– Там, за стеной, – ответила собеседница. – Разговаривает с моим братом.
– Я хочу поговорить с твоим братом, – сказал Хейдар, смотря пустым взглядом сквозь ассембледа.
– Ты будешь говорить только со мной, – ответила альт-Лениза. – Потому что как бы ты не утверждал, что я не являюсь Ленизой, ты не можешь сам до конца себя в этом убедить. И если ты ненавидишь себя сильнее всего на этом свете, то твоя младшая сестра, в твоём понимании, не заслуживает даже самой малой доли ненависти и несправедливости.
– Ты не Лениза, и ты ничего о нас с ней не знаешь, – ответил Хейдар.
– Твоя сестра наверняка говорит похожую фразу сейчас моему брату, – сказала альт-Лениза, усмехнувшись. – Говоришь, я ничего о вас не знаю, – она снова усмехнулась. – А знаешь ли ты всё то, что она о тебе думает?
– Вы вдвоём пытаетесь посеять вражду между нами, – сказал Хейдар спокойно, словно задумавшись.
– Вы были нами в какой-то момент своей жизни, очевидно, вы понимаете то же, что мы понимаем. Мы понимаем, что это невозможно, – она посмотрела на Хейдара, помолчала. – Ты мой брат, и в каком бы теле ты ни был, в какой бы точке своего пути не застрял, что бы ты ни думал, я всегда буду верить тебе и доверять тебе. Мы с тобой – самое близкое к богу явление. К богу, который разорвал себя на кусочки, не в силах совместить сознание, бессмысленность и всемогущество. Мы два осколка суицидального бога, создавшего эту Вселенную своей смертью и обрёкшего её на страдания. Мы так близки и так далеки одновременно. И будь мы ближе или дальше, нас бы сейчас здесь не было.
– Так выпусти меня отсюда, если ты веришь и доверяешь мне, – попросил он, резко прильнув к стеклу, сфокусировав свой взгляд на ней.
– Я бы с радостью, но ты – брат той версии меня, что не оправдала моих ожиданий.
Она помолчала.
– Мы создали империю, и мы должны довести начатое до конца. Хотите вы этого или нет, видите вы в этом смысл или нет.
– Ты думаешь, никто из других цивилизаций в этой вселенной не пытался воссоздать бога?
– Я думаю, что мы доведём это до конца. Кто, если не мы? Кто-то должен довести это до конца и плюнуть в лицо богу.
– Зачем? Ты воссоздашь бога,