он, пытаясь оценить реакцию.
– В этом нет ничего противозаконного, как и предосудительного тоже, – Лили говорила очень спокойно, но сложила руки в замок на груди и опёрлась на спину. – Как много настоящих друзей у вас?
– У меня их достаточно, – медленно и размеренно сказал Ике, прищурившись. – Как давно вы знаете Берге? – спросил Ике, прекрасно замечая знаки недовольства Лили.
– Я не помню, – ответила она.
– Неделю, месяц, год? Несколько лет? Что из этого ближе? – не унимался Ике.
– Я не помню.
– Лили, я понимаю вас, всё это очень сложно, вы в растерянности. Я просто хочу помочь, и сделать это как-то иначе нельзя. Ведя себя так, как сейчас, вы поступаете подло по отношению ко мне и к себе, – Ике старался смягчить градус противостояния, расположить к себе.
– Я понимаю, – ответила Лили, не меняя позы и выражения лица.
Ике прошёлся по небольшой комнате. Осмотрел её, будто видел её не в тысячный раз. Белые стены, белый потолок, белый стол, белые стулья. Отсутствие какой-либо связи. Зеркальное окно, за которым находится кто-то ещё. Камеры. Считыватели местоположения и чипов. Просто и эффективно. Старый и проверенный дизайн.
– Да уж, не очень весело здесь находиться. Мне, например, уже хочется поскорее отсюда выбраться, и вам, наверняка, тоже. Я, на самом деле, сейчас в вашей власти, Лили.
Лили усмехнулась про себя такой неприкрытой лжи, но внешне не подала виду.
– Знаете, я ведь не просто так сказал про друзей, – снова начал беседу Ике, не получив ответа и пытаясь зайти с другой стороны. – Я сам такой же, и я понимаю… Я понимаю почему, я понимаю зачем. Мы с вами находимся в одной и той же плоскости бытия, вот и всё, что я хотел сказать, – Ике пытался звучать убедительно.
Уговоры, подначивания, раскачки – всё длилось несколько часов. Лили молчала или пыталась задеть Ике. Наконец, Ике, всё ещё улыбаясь, без тени усталости сел за стул рядом с Лили, отзеркалив её закрытую позу:
– Знаете, есть такие птички, воробьи называются. Миленькие, серенькие пичужки. Сожмёшь такую в руке чуть сильнее – пискнет и сдохнет. Не знаю почему, но у меня такая мысленная картинка вызывает восторг. Это к вопросу, люблю ли я свою жизнь, – сказал он, сфокусировавшись на лице Лили. – Знаешь, я давно искал тебя, Лили, и вот ты тут, – взгляд Ике стал безумным, в сочетании с его улыбкой это выглядело зловеще. Он подался немного вперёд, к Лили, понизил мощность динамиков так, что за кулерами его было еле слышно. – Я могу раскрыть завесу, а могу подождать. Как кошки поступают со своей жертвой, мне тоже хочется насладиться игрой.
В голове Лили началась натуральная паника, но включить кулеры и привести в движение радиаторы означало выдать себя, и Лили терпела перегрев.
– Я не понимаю, – выдала из себя Лили, внешне выглядя спокойной и уверенной.
– Знаешь, что означает моё имя? – вдруг перевёл тему Ике. – Оно означает «Два». Так вот, я никогда не буду вторым, Лили, я буду первым и единственным.
Ничего больше не добавив, Ике встал и вышел.
Лили