силы над свободной мыслью и верой, озверение, привычку к крови, убийству и зверствам, так и фактический великий урон делу культуры. Греческое и римское искусство, науки, философия признаны были вредными и противоречащими духу христианского учения, – их искореняли. Так, в IV веке разрушали дивные создания искусств в языческих храмах и закрывали философские школы Александрии и Антиохии.
Это, с другой стороны, неизменно влекло за собой и совершенно особое понимание духа христианского учения. Оно должно было своеобразно измениться. Так и случилось. Историк проф. Н. Осокин («История альбигойцев и их времена») отмечает это: «…Христианство изменяет свою тактику. Законы Иеговы, взятые из книги Второзакония, были услышаны с высоты императорского престола, как наставления неба. Церковь, как бы отстраняя новые опасности, стала вдруг воинствующей и крайне нетерпимой. Она запрещала, буквально со слов Моисея, щадить идолопоклонников, вступать с ними в родство, повелевала разрушать их жертвенники и спалить идолов и даже истреблять все народы, которых предаст Господь. Из Бога милосердного и всепрощающего она сделала Бога страшного».
2.
В V веке все эти гонения, дух религиозной нетерпимости подтверждает своим ученым авторитетом богослов, проповедник и ученый блаженный Августин[1], который явился как бы апостолом гонения. Впоследствии властью пап он был канонизирован и признан блаженным за свою неутомимую борьбу с еретическими учениями и преследование еретиков.
Августин в молодости принадлежал к секте манихейцев и был преданным учеником Амвросия Медиоланского, восставшего против гонений и казней еретиков. Под влиянием Амвросия он перешел в католичество и стал яростно бороться против еретических учений. Вначале он, как и его учитель Амвросий, боролся исключительно на почве идей и убеждений, направляя свою энергию против ересей донатизма[2] и пелагианизма[3], также дуалистических сект, которые в различных местностях принимали различные названия в зависимости от проповедников, распространявших эти учения.
Но, натура страстная и нетерпимая, Августин вскоре не выдержал чисто умственной борьбы и состязания исключительно идейного. Он стал проповедовать идею нетерпимости по отношению к еретикам, необходимость внешней борьбы с ними, искоренения их. И всю свою могучую логику и свой гибкий диалектический ум направил на оправдание нетерпимости и религиозных насилий. Как резко изменился Августин во второй период его борьбы и деятельности вообще, видно из страниц его первоначальных трудов, где он ратовал за свободу мнений и убеждал относиться с величайшей осторожностью к делам религиозных убеждений другого.
Обращаясь к манихейцам[4], учение которых он только что оставил, знаменитый проповедник произносил следующие гуманные слова: «Пусть поступают жестоко с вами те, кто не знает, как трудно найти истину и избежать заблуждения, как трудно одержать