ребенка. Значит, у меня есть сверстник. Или сверстница. Может быть, нужно тоже закричать? Как только я собрался сделать это, как рядом кто-то тяжело протопал, и моя мать что-то спросила тихим заискивающим голосом. Я ничего не понимал. Мне еще предстояло выучить этот язык. Но я начал прислушиваться, стараясь вычленить слова. Ей ответил мужской хрипловатый голос властным тоном, и вскоре раздались характерные звуки, не ославляющие сомнения в смысле происходящего. Интересно, это был мой отец или кто-то другой? Чувства моего тела, в том числе и сексуальное, были еще совсем не развиты, и вскоре мне осточертело слышать эту возню, а лежать стало просто невыносимо. Начинала болеть спина. Нужно было предпринимать что-то радикально эффективное. Я поднатужился и звучно облегчился. Мужской голос негромко прорычал что-то, и надо мной нависла взлохмаченная мать. Вместе со шкурой меня вынесли из пещеры. Я жадно вдохнул свежий, необыкновенно вкусный воздух и зажмурился от яркого света. Судя по верхушкам деревьев, которые мелькали в поле моего зрения, была весна. Солнце приятно ласкало мое тельце. Хоть с этим повезло. Вокруг росло много елей. Значит зимы здесь довольно холодные. Внезапно мое дыхание перехватило от ледяного холода. Меня прополоскали прямо в речке и положили на мягкую траву на бок. Теперь я мог видеть довольно широкую речку со стремительными потоками чистой воды, бурлящей вокруг множества валунов, выступающих над поверхностью. Вдоль извилистых каменистых берегов росли кусты барбариса и облепихи, среди густой травы протекали ручейки из множества родников, вырывающихся из песка. Невдалеке полого поднимались лесистые склоны гор. Разве не идиллия? Кажется, мне повезло. Нескольких самок на берегу занимались чем-то у самой воды. Конечно же, я видел, что небо было внизу, а река с суетившимися вниз головой самками текла вверху. Моя мать, я запомнил ее по большому прожженному пятну на шкуре, закрывающей бедра, отстирала мою подстилку и повесила ее на ближайшей ветке. По моему лицу пополз муравей, и я не смог даже задергать щекой, чтобы согнать его. Тот спокойно перебрался на веко. Я закрыл глаза и громко завопил. Подошла мать и спасла от насекомого. Она подхватила меня и понесла обратно к дымящемуся отверстию нашего дома. Мой внежизненный опыт геолога подсказал, что раз склоны не корытообразны, значит их не пропахал ледник. Возможно, что древнего оледенения еще и не было. С этой стороны склон горы высоко вздымался обрывистой крутизной и если бы он не зарос густо арчой, то камни постоянно обрывались бы вниз. Подножие скрывалось в зарослях высокого кустарника и деревьев, и только протоптанная тропа вела к широкой щели пещеры, над которой курился выходящий дым. Младенческие дни потекли как им и положено, беся меня тем, что я обращал внимание на вские мелочи, постоянно переводя его на что-то другое, вопреки моему все познавшему опыту. Так щенок жадно обнюхивает все подряд и перебегает с одного на другое.
