бара, с которого начались все эти неприятности. Но Влад вдруг остановился перед входом и, вопросительно посмотрев на друга, зашел внутрь. Он сам заказал водку и, разлив ее по стаканам, выпил свою дозу, не дожидаясь Макса.
– Что ты делаешь? – удивленно спросил Макс. Он никак не ожидал, что Влад захочет повторить вчерашнее.
– Опохмеляюсь… – Влад налил себе еще и тут же осушил стакан.
– Странно, я думал, ты уже не болеешь!
– Еще как болею, вот здесь болею… – Влад постучал в себе в грудь.
– Переживаешь?
Друг ничего не ответил, а только приподнял брови и снова схватился за бутылку.
Через несколько минут водка кончилась. Он заказал еще, Макс уже не возражал. Желая поддержать Влада, он старался поспеть за ним, но никак не мог привыкнуть к бешеному темпу, который ему задавали. Делая передышку между приемами «лекарства», они смотрели телевизор, стоявший на одной из полок рядом с выстроенными в ряд бутылками и пачками сигарет. Он был так неудачно расположен, что заходившие время от времени посетители загораживали собою экран. Похоже, это никого не раздражало – поскольку мелодрама, шедшая в это время за стойкой, интересовала только двух молодых людей, на столе у которых, кроме водки и глубокой печали, ничего не было.
– Знаешь, что я тебе скажу, – наконец заговорил Макс, стараясь внятно произносить слова, одновременно показывая пальцем на экран, на котором появились титры на фоне мужского латиноамериканского лица, мокрого от слез. – Ни одна сволочь в этом мире не достойна наших слез! Понимаешь? Давай не будем переживать об этом, Владя. Ну, их всех в жопу!
Влад посмотрел на него остекленевшими глазами и утвердительно закачал головой.
– В жопу бокс!
– В жопу бокс! – согласился Макс, но тут же спохватился. – Подожди, ну, причем тут бокс? Не понимаю…
– Я парня покалечил, понимаешь? Он, может, говорить теперь нормально не сможет… н-на помощь, там, позвать… Валентиныч, он так и сказал: Глаза б мои тебя не видели! Понимаешь?..
Макс понимал. Влад говорил таким тоном, что ему казалось – он его обвиняет, но решил, что лучше пусть он обвиняет его, а не себя. Он попытался представить, как ему плохо и чуть не заплакал от нахлынувших чувств к другу.
– Говорил мне дед, – продолжал Влад, – не показывай дна, когда пьешь».
– Это называется – перенедопил.
– Это называется – конец всему!
Влад разлил еще по одной, но пить не стал.
– Что мне теперь делать? – не успокаивался он. – Ты представляешь, как на меня теперь смотреть будут? О! Алкаш наш идет!!» – говорить… Блин, позор, позор! Хоть… Я не знаю!
– Нет, не скажи! Ты все-таки здорово ему влепил, что бы там ни говорили! – восхищался Макс.
– А толку?
– Толку? Толку… – Макс на секунду задумался. – Толку, конечно, никакого. Ты же у нас