голосил он, как бывало.
Пусть бы сны дробил, мешая спать,
Всё смелей и громче раз от раза.
Но отсюда мне не убежать —
Стража неприступна и стоглаза.
Уж который год в полночной мгле
Плачет память светлыми стихами
Оттого, что продан дом в селе
И петух тот съеден с потрохами.
С запоздалой нежностью в груди
Всё шепчу я крикуну хромому:
«Ну, хотя бы в этот сон приди,
Прокричи мне весточку из дома!»
Адамово яблоко
Побаска есть: «Не слушай глупой бабы!
Послушал – поступи наоборот!»
А вот Адам… задумался хотя бы
Какую бомбу в руки он берёт?
Праматерь наша обрывала с древа
Запретный плод осознанно вполне.
Но лишь в одном была повинна Ева —
Не постучала мужу по спине:
Застрял кусочек яблока в гортани.
(Со временем Адам к нему привык).
А для супругов памяткой изгнанья
Стал этот самый яблочный кадык.
Ликуя, змей злорадствовал над ними,
Гремел вдогонку гневный Божий глас!
Зато Адамы с «рёбрами» своими
Обжили землю, нарожали нас…
От сокровенной мысли хорошею:
Вот скоро вечер, ступишь на порог,
Повисну тут же у тебя на шее,
Где приютился странный бугорок.
Обнимешь крепко, поцелуешь сладко —
Не проскользнёт меж нами хитрый гад!
Наклонимся над детскою кроваткой,
И зашумит ветвями райский сад….
Побаска есть, да вот побаску эту
Пора на свалку отнести мужьям.
Внемли* жене – получишь в дар планету.
А рай создать на ней ты волен сам.
*Внемлить, внимать – сторожко слушать, прислушиваться, жадно поглощать слухом; (словарь Даля)
Неодолимый зов
Лесной домишко с крохотным окном
Все встречи наши помнит до одной.
Сегодня я один ночую в нём
И так хочу, чтоб ты была со мной.
Здесь всё, как прежде: зеркальце твоё,
Цветистой занавески лоскуток.
На гвоздике, где вешаю ружьё,
Засушенный ромашковый венок.
Во сне тихонько взвизгивает пёс.
Глядит в окно полуночная мгла.
И кажется, тепло твоих волос,
Их аромат подушка сберегла.
А мысли далеко… к тебе они
Летят привычно, наперегонки.
Скажи, родная, как вернуть те дни,
Где глаз твоих влюблённых огоньки?
Я погасил их сам, прости меня.
И лишь теперь, в безмолвии ночей,
Я понял – одиночества броня
Куётся из обид и мелочей.
Как часто мы, имея, не храним,
Потом стучимся в запертую дверь.
Я не ценил того, что был любим.
Потеря эта горше всех потерь.
И сквозь разлуку, грохот городов
Из домика в нехоженой глуши
Летит