через строй —
Догони её, герой.
Вот почти уже достиг.
Смотрит, высунув язык —
А зверюга не ждала
И опять вперёд ушла.
И не знают до сих пор
Демокрит, Анаксагор,
Аристотель и Платон,
И Спиноза, и Ньютон,
Шопенгауэр и Кант,
Маркс и Энгельс – фабрикант,
Древний дедушка Евклид…
И у всех душа болит
Безнадёжно и давно —
Чем же кончится оно?
…
Ладно. Вам секрет открою.
Не догнал… Уехал в Трою…
Видит человека
«Вселенная смотрит на себя глазами людей.»
Вячеслав Всеволодович Иванов
Движение, струясь, подтачивает мир,
Науками, кормя прожорливое племя.
Из вечной пустоты, из абсолютной тьмы,
На свет явились мы, и появилось время.
Защёлкал метроном бесстрастно деловой.
Поток невинных грёз, как винных возлияний,
И тех, кто жив ещё, и тех, кто неживой,
В единстве и борьбе распада и слияний,
Непостижимых душ, недолговечных тел,
Небесных и земных, великих и ничтожных,
К пределу бытия и за его предел,
Через цепочку дел простых и многосложных.
Сознание бредёт, который век подряд,
По сумрачным ходам и тёмным галереям,
Не зажигая свет, на ощупь, наугад,
От дедов и отцов, живёт и не стареет.
Простое вещество, незрячий твой удел,
Создатель упразднил, однажды и навеки.
Сам Космос на себя глядит из наших тел,
И глядя внутрь себя, он видит человека.
Записка ненормального
Заварим, как её? – мелиссу.
Наполним, как его? – бокал.
Я расскажу тебе, Алиса,
Как вместе с Пушкиным скакал,
На птице-тройке. Он в монокль
Глядит, а лошади несут…
Нет, это был, пожалуй, Гоголь…
Или Некрасов… Ну, не суть.
Арина в кружку подливает —
Подогревает аппетит,
А он, мятежный, всё ругает,
А тройка борзая летит.
Была зима, бразды взрывались.
По снегу, бёдрами крутя,
С водою бабы пробирались,
Под коромыслами кряхтя.
О, нет! Пожалуй было лето.
Что стало с памятью?! Беда!
Припоминаю, что котлеты
В Торжке покушали тогда,
Да наступили на говенья,
Я долго воздух сотрясал,
А он, про чудное мгновенье,
Какой-то барышне писал…
Потом железная дорога.
В окошко смотрим из купе.
Идут крестьяне, славят Бога,
Баулы тащат на пупе.
Бегут покойники толпою.
Кругом шатанья и разброд,
А Павел Власов, с перепою,
На матерь матерно орёт.
Буржуи с толстыми задами.
Рабочий тащит пулемёт.
Поэт одной прекрасной даме
Пожить спокойно не даёт.
Фонарь,