что от Правды жизни стараюсь не отходить. И то, что будет предложено вашему читательскому вниманию далее, поверьте, так и было на самом деле.
Прошло минут десять после того, как мама вежливо переговорила с сыном, попросив его не мешать общаться ей с хорошим дядей. Их странное общение около стенки продолжалось, как вдруг клацнул замок входной двери, и на пороге с чемоданчиком появился глава семейства этой квартиры. Немая, застывшая сцена длилась, наверное, с минуту. Уставший с дороги Игорь удивленно смотрел то на Лену, бесцеремонно навалившуюся грудью на мужчину, то на Николая, продолжавшего крепко удерживать ее ладони. А те, в свою очередь, в полной растерянности, смущенно, виновато, как жулики, пойманные с поличным, взирали на Игоря. Как снег летом на их бедные разгоряченные головы, было его присутствие. Положение, как всегда, спас ребенок. С радостным возгласом: "Папка приехал!" он бросился к нему на шею. Атмосфера разрядилась.
– С приездом, Игорь, – наконец произнес Николай, – ну я пойду, спокойной вам ночи. – И быстро, с опущенной головой, удалился восвояси.
Опустив Славика на пол, Игорь, сдерживая эмоции, испытывая неприятную сухость во рту, коротко спросил у жены:
– Что здесь происходит?
– Уже нич-чего, дорогой, – постаралась изобразить улыбку Лена и, слегка пошатываясь, подошла к нему, чтобы обнять, поприветствовать. Но он, слегка отстранив ее от себя и продолжая удерживать на расстоянии, вновь задал вопрос:
– Так, может, все-таки объяснишь, наконец, по какому случаю праздник?
– Ты меня допрашиваешь? – Лена попыталась отойти в сторону, но, зацепившись за край стола, чуть не грохнулась навзничь.
Игорь, вовремя подоспевший на помощь, констатировал вслух:
– О, да ты, я смотрю, совсем уже готова. Ладно, пойдем уложу. Утро, говорят, вечера мудренее. Утром, стало быть, и потолкуем.
– Нет! – резко вырвалась из его тисков Лена. – Я и сейчас в состоянии тебе сказать.
– Смотри, потом не пожалей, – предчувствуя неприятное сообщение, опередил и предупредил ее муж.
– Я жалею только об одном, что связала свою судьбу с таким занудой, как ты. Тебе бы проживать не с женой, а с кафедрой в обнимку, с которой бы денно и нощно речи свои правильные толкал.
– Все сказала? – Желваки, активно бегающие по щекам, выдавали его нервное напряжение и, чувствовалось, с огромным трудом удавалось ему сохранять внешне мнимое спокойствие.
– Нет, не все. Что здесь было? – спрашиваешь. Полюбовную беседу вела с интересным человеком, а ты вот помешал, принесла, видишь ли, тебя нелегкая. Я же живой человек, в конце концов… Зачем ты тогда насильно толкнул меня в загс, хохол настырный?! Знал ведь небось, догадывался, что не люблю я тебя.
Лена обмякла столь же внезапно, как и взорвалась. Присела на стул, беспомощно опустив руки, и из глаз ее обильным ручьем потекли слезы. Этот удрученный, потерянный вид смягчил Драйзерова, собиравшегося было дать ей достойную отповедь. Гнев в его душе сменился на милость, и