котором я свободно общаюсь со всем остальным миром, ее язык – поэзия, музыка.
Иногда она замечает, что я только делаю вид, что понимаю, но она не прилагает усилий к тому, чтобы упростить свою речь, это на самом деле, наверное, трудно: мысль приходит в определённой единственно возможной форме, и если заменить даже только одно слово, не столь точна будет сама мысль, изменится оттенок при замене, а оттенок – это очень важно.
Я часто вижу сеньору Далию за печатной машинкой. Она все время что-то пишет, пишет… Я спросила – что? Она сказала, работу по педагогике. Я не поверила: работу по педагогике пишут, основываясь на некотором материале, который должен быть под рукой, а сеньора Далия пишет из головы, рядом с машинкой ничего нет. Наверное, пишет прозу.
Х Х Х
Моя дорогая, моя любовь, мой сыночек, моя доченька, моя жизнь… Эти обращения настолько распространены, что подлинный смысл стерт: дочь может сказать своей матери «моя доченька», не задумавшись, а жены мужьям «мой сыночек» говорят, пожалуй чаще, чем детям.
Х Х Х
На одной из концертов певец, исполнявший также обязанности конферансье, поинтересовался за кулисами у сеньора Далии, что она собирается исполнить. Сеньора Далия назвала три песни.
Выйдя на сцену, певец исполнил две из названных сеньорой Далией песен.
Сеньоре Далии ничего не оставалось, как спеть из подготовленных ею к концерту оставшуюся третью.
– Может быть, что-нибудь еще? – поинтересовался прямо на сцене певец-конферансье.
– О, нет, моя любовь! – ответила сеньора Далия. – Достаточно одной!
«Моя любовь!» Как ласково!
Этот негодяй-конферансье был её экс.
Х Х Х
На обратном пути в машине сеньора Далия мне рассказала, что несколько лет своей жизни она посвятила этому певцу-конферансье. Оставив своих детей и мужа, она вместе с ним путешествовала по Штатам, давая концерты, и, как о своих, заботилась о его дочерях, которых возил он с собой. Затем она вернулась к мужу, к своим детям, но остались вложенными в этого человека и его дочерей силы ее души. Мужчины не благодарны.
– На благодарность, разумеется, никогда нельзя рассчитывать. Её не будет. Благодарные поступки по отношению к другим нужны собственной душе, и благодарности ждать не следует. Но могли бы люди… хотя бы не пакостить! – в сердцах сказала сеньора Далия.
Х Х Х
Пришло от мамы письмо! И в нем… копия моего диплома, заверенная нотариально! Ура! Или, по-испански, с ударением на первый слог: урра! урра! ¡urra!
Х Х Х
Я опаздывала на лекцию, но по регламенту студенты обязаны ждать преподавателя десять минут, после чего могут разойтись. С учетом этих десяти минут я успевала.
Выскочив из автобуса, я быстрым шагом прошла эвкалиптовую аллею, взбежала по ступенькам здания, помахала рукой Дельфине: привет, а время прихода, мол, записать не успеваю, запиши сама… мимолетно ответила на приветствия коллег улыбкой, прошла к своему столу,